"Илья Рясной. Большая стрелка" - читать интересную книгу автора

Узнал однажды Художник и что такое настоящий, безжалостный разбор.
Как-то прямо у подъезда дома расстреляли вора в законе, старого и
уважаемого братвой Пантелея, жившего без роскоши и показухи, как положено
по должности. В него всадили семь пуль из пистолета, когда он выгуливал
свою собаку. Восьмая пуля досталась его дворняге. Кто это сделал - гадать
долго не пришлось. Гога - шестерка на зоне, сидевший за изнасилование,
после освобождения сколотил первую в городе бригаду настоящих отморозков.
Они прикупили оружие и сначала полезли на рынок с нахальным требованием
платить им дань. Потом взялись за кооперативы. Тех, кто отказывался с ними
разговаривать, или тыкали ножом, или просто стреляли. Пантелей дал понять,
чтобы они уняли свой пыл. Тогда пришла и его очередь.
Гога по виду был просто пацаном - в свои двадцать пять лет выглядел
на восемнадцать. Его с двумя помощниками заманили в ловушку - им
предложили по дешевке три пистолета "ТТ" с войскового склада, и они
клюнули. Двоих порезали на месте, а Гогу повезли в лес на разбор.
Заправлял всем в ом деле приземистый, кряжистый, с кустистыми бровями и
низким лбом воровской авторитет Тимоха.
Зима и еще один парень вытащили Гогу из багажника машины и бросили на
землю. Тот съежился, издавая какие-то нераздельные звуки - то ли хрюкая,
то ли постанывая.
- Ты хоть понял, на кого руку поднял? - спросил Тимоха, глядя
тяжелым, злобным взором на пленного. - Ты допер, что натворил?
- Это не я! Это они...
- Твоя команда...
- Да!.. Это не я... Я не виноват.
Он пытался оправдаться, умолял оставить в живых, понимая, что никто
его в живых не оставит. Художнику он напомнил Бузу, и к горлу подкатила
знакомая тошнота. Стало муторно, как тогда, с Бузой. Художник разом
возненавидел стоящего на коленях человека. И эта ненависть требовала
удовлетворения.
- Понял, что ты тля, а не человек? - спросил Тимоха, нагнувшись и
поигрывая финкой, иногда касаясь шеи пленника.
- Да... сука я был! Простите!
- Нет тебе прощения...
Неожиданно Тимоха оглянулся, уставился на Художника, усмехнулся с
каким-то злым задором и протянул ему финку:
- На.
- Что? - не понял Художник.
- Э, Тимоха, - попытался возразить Зима.
- Пусть пацан человеком становится, - поднял руку Тимоха. - Падлу
раздавить - это почет. Художник взял финку.
Глаза у Гоги были жалобные, как у побитого пса.
- Нет! - вдруг заорал он.
Как и с Бузой, Художник не испытал и следа жалости. Раздавить падлу...
- Молодец, пацан, - с удовлетворением кивнул Тимоха, когда все было
кончено.
А Зима посмотрел на Художника задумчиво, как-то по-новому.
- Отморозки! Гангстеры хреновы! Кто вы против нас? Вот вы где! -
Тимоха, наступив на труп, сжал кулак и громко рассмеялся.
Но Художник в глубине души понимал, что Тимоха ошибается. И что