"Илья Рясной. Большая стрелка" - читать интересную книгу автора - Ты врешь... Все ты врешь...
- Да, я все вру, - вздохнув, кивнул он. - Что? - Я все вру! Тут и начался разбор по понятиям. Люся сноровисто собрала чемодан, с трудом закрыла его, не обращая внимания, что Влад устало смотрит на ее труды. - Далеко? - полюбопытствовал он. -- Найду кого-нибудь получше. Кто меня как женщину будет воспринимать, - язвительно произнесла она. - Хотя бы скажи, кого найдешь. Я его по картотеке проверю. - Что?! - Вдруг брачным аферистом окажется. - Мерзавец. Какой же мерзавец. Двенадцать лет... - Коту под хвост, - закончил Влад. - Ладно, или иди, или оставайся... Она ушла. Папашка у Люси - бизнесмен, у него под Москвой коттедж, машина с шофером, и зятя он считает никчемным дураком, не способным заработать себе на пропитание. Люся поехала к нему изливать слезы. - Ну и хрен с тобой, красная шапочка, - махнул рукой Влад, когда дверь захлопнулась, полез в портфель и выудил оттуда бутылку беленькой. Да, Зима уважал холодную сталь. Свой "клык" - заточенный острый нож с выкидным лезвием - таскал с собой всегда. И погиб он, как волк, - не от выстрела в спину, не от удавки, а от разорвавших плоть таких же волчьих клыков. На его теле эксперты насчитали восемнадцать ножевых ран. Чем провинился Зима, чем не угодил, в каких таких воровских разборках с его наводки кто-то прибрал воровской общак, и что он стучал милиции, сдавая корешей. Неважно. Важно, что его, как в старые добрые времена, приговорили на сходке на окраине Ахтумска к смерти и там же привели приговор в исполнение. Это было через три года после их знакомства. За это время Зима многому научил Художника, превратил его в правильного пацана, которому не грех и на зоне перед людьми предстать. Научил играть в карты не проигрывая и вычислять все шулерские фокусы - без умения играть в карты на зоне ты никто. Научил стоять на стреме, вскрывать замки и металлические ящики - правда, тут успехи у ученика были не ахти какие, тонкие пальцы, привыкшие держать кисть, не годились для того, чтобы ломать железо. Научил, как голыми руками взять лоха в поезде, подмешав в водку клофелин. Научил как вести базар с братками, кому идти на поклон, когда приехал на гастроли в другой город. Научил, что нельзя жалеть денег для общака, поскольку из общака кормится зона. А зона - это место, где, как он говорил, "все будем"... - Без зоны - ты не человек. Только там поймешь, кто ты есть. Только там поставишь себя перед людьми. Только там или взлетишь, или упадешь... Еще годик, и собираться тебе туда пора... Только с Зимой Художник начал понимать, что такое сытая жизнь, когда мамаша не пропьет зарплату и не будет потом бухаться перед тобой на колени и умолять: "Прости, сынок прости". Он привык к теплоте денег, греющих ему грудь. Привык к доступным женщинам, пусть и старше его намного, но зато готовым сделать по твоей просьбе все, и еще научился их презирать. |
|
|