"Бертран Рассел. Инфракрасный глаз (Журнал "Химия и жизнь", 1978, N 12)" - читать интересную книгу автора

мистера Хогг-Покуса спиртным в течение всего времени, которое ему
понадобится, можно было считать решенной.
Хогг-Покус немедленно приступил к расследованию. Кашу заварила
"Ежедневная Молния" - это не вызывало сомнений. Кто за ней стоит, ему было
хорошо известно: сэр Теофил Пинтюрк. Марсиан увидела первой супруга
Пинтюрка. Что же касается научного обоснования всей этой свистопляски, то
тут первую скрипку играл - это все знали - Пендрейк Маркл. Единая цепь
событий сама собой начала складываться в догадливой голове Хогг-Покуса.
Однако начинать атаку было преждевременно. Нужно было заставить заговорить
одного из тех, кто знал подоплеку этого дела. И Хогг-Покус решительно
постучал в дверь Томаса Шовелпенни. Пусть Шовелпенни возьмет интервью у
леди Миллисент. Она сделала первый портрет марсианина, она наверняка знает
все с самого начала.
Как ни трудно было простодушному Шовелпенни поверить в выдвинутую
Хогг-Покусом гипотезу заговора, инстинкт ученого говорил ему, что встреча
с Миллисент Пинтюрк - лучший способ проверить эту гипотезу. Он написал ей
почтительное письмо с просьбой принять его по весьма неотложному делу.
Против ожидания ему ответили согласием. Ученый муж привел в порядок свой
не блиставший опрятностью костюм, причесался. Подготовившись таким
образом, он отправился на это знаменательное рандеву.


Горничная провела его в будуар леди Миллисент. Хозяйка полулежала в
кресле рядом с куклой-телефоном.
- Мистер Шовелпенни, я чрезвычайно польщена вашим вниманием, -
промолвила Милли. - Однако я не представляю себе, какого рода темы мы
будем с вами обсуждать. Вы, насколько мне известно, блестящий ученый, а я
- невежественная женщина, которой нечем похвастаться, кроме богатого мужа.
Получив ваше письмо, я поинтересовалась вашими успехами на избранном вами
поприще, и мне трудно поверить, что деньги могли быть причиной вашего
желания говорить со мной.
Эти слова сопровождались обворожительной улыбкой. Никогда еще
Шовелпенни не встречал женщины, одновременно столь богатой и столь
пленительной; он почувствовал, что теряется под ее взглядом. "Ну же,
смелей, - подбадривал он себя. - Не распускай слюни. Ты ведешь важное
расследование!" Сделав над собой усилие, он произнес:
- Леди Миллисент, вы, конечно, знаете о тревоге, охватившей сейчас все
человечество в связи со странными слухами о вторжении с Марса. Если я не
ошибаюсь, вы - первая, кто увидел одного из этих марсиан. Мне очень
неловко, но долг ученого заставляет меня быть с вами откровенным. Дело в
том, что тщательные исследования, проведенные мною, заставили меня
усомниться в этом. Я... словом, я не верю, что вы или кто-нибудь другой
видели этих чудовищ через инфрарадиоскоп, и не верю, что с его помощью
можно вообще что-нибудь увидеть. Очевидно, это какой-то гигантский обман.
И если то, что я сказал, - правда, то я вынужден прийти к заключению, что
обман этот исходил от вас. Я не удивлюсь, если вы сейчас позовете прислугу
и велите вытолкать меня в шею. Такая реакция будет естественной, если вы
ни в чем не виноваты, и еще более естественной, если вы виноваты. Но
умоляю вас, леди Миллисент, заклинаю вас: если вы не хотите, чтобы я думал
о вас плохо, чтобы я осудил такое прелестное существо, как вы, с открытой,