"Эрик Френк Рассел "Небо, небо..."" - читать интересную книгу автора

- Да ведь так и во всем, - опять вмешался Трабо. - Если любишь свое дело,
работаешь старательнее и лучше. Вот взять хоть меня: если бы мне было все
едино, что хлеб, что не хлеб, я бы, верно, жевал сейчас табак в
электрической пекарне и рук бы никогда не мыл.
- Каждый год в Космический колледж поступают десять тысяч юношей, -
сказал Пине Жюлю. - И более восьми тысяч его не заканчивают. У них не
хватает пороху выдержать четыре года упорного труда и сосредоточить все
помыслы и все силы души на одном. Так что многие бросают его на полпути.
Стыд и срам! Ты согласен?
- Да, господин полковник, стыд и срам, - подтвердил Жюль, сдвинув брови.
- Ха! - сказал Пине, очень довольный. - В таком случае давай лишим этого
кровопийцу Трабо его добычи. Мы найдем ему другого парня, созданного для
того, чтобы стать пекарем.
- Но, мосье...
- Я дам тебе рекомендацию в Космический колледж и взамен прошу тебя
только об одном.
У Жюля перехватило дыхание.
- О, господин полковник! О чем же?
- Всегда будь таким, чтобы мне не было за тебя стыдно!


Он сидел у себя в кабине, глаза его ввалились и покраснели от усталости,
а "Призрак" стремительно прорезал пространство. За двадцать напряженных,
мучительных лет он выстроил целую лестницу и ступень за ступенью поднялся
до чина капитана. Теперь он славился как один из самых знающих и
добросовестных командиров Космической службы. И все это незыблемо
покоилось на одной заповеди, которая поддерживала его в самые тяжкие
минуты:
"ВСЕГДА БУДЬ ТАКИМ, ЧТОБЫ МНЕ НЕ БЫЛО ЗА ТЕБЯ СТЫДНО!"
Его мать и полковник Пине давно умерли, но до последнего своего часа они
им гордились: ведь он стал капитаном.
Он был штурманом, вторым пилотом, потом первым, и место его было на носу
корабля, как он всегда мечтал, и он действительно погружался в необъятный
звездный мир, который так любил. Размеренно чередовались часы, отведенные
на сон, отдых и работу, и, когда он работал, его постоянно переполнял
неослабевающий восторг перед тем, что ему доводилось видеть, наблюдать,
изучать.
А теперь он променял все это на добровольное заключение в недрах корабля
и вокруг уже ничего не было одни лишь тусклые стены из сплава титана да
стол, заваленный бумагами.
Всякую минуту бодрствования, всякую минуту отдыха, а нередко и отрываясь
от сна, он отвечал на вопросы, принимал решения, делал записи в
специальных книгах, заполнял тысячи деловых бланков. Как говорится, одна
сплошная писанина...
Через час после ужина:
- Прошу прощения, капитан. Этот толстяк из Дюссельдорфа опять напился до
зеленых чертиков. Ударил стюарда, который попытался его урезонить. Прошу
разрешения запереть его на гауптвахте.
- Разрешаю.
Или среди беспокойного, чуткого сна кто-то решительно трясет его за плечо: