"Эрик Фрэнк Рассел. Космический марафон" - читать интересную книгу автора

хризантема у него на груди.
- Его накормили? - заботливо спросил капитан.
- Ему предлагали поесть, - ответил Эл. - Но он отказался. Даже не
прикоснулся к пище.
Насколько я понимаю, единственное, чего ему хочется, - это вернуться
обратно на дерево.
- Хм-м-м-м, - проворчал Макналти. - Всему свое время. - И, снова
напустив на себя вид добродушного дядюшки, он спросил у туземца: - Как
тебя зовут?
Видимо, по интонации капитана поняв, что ему задали вопрос, зеленый
абориген замахал руками и возбужденно зачирикал на непонятном языке. Он
говорил и говорил, то и дело подкрепляя свои слова очень выразительными,
но совершенно непонятными нам жестами. Язык был довольно благозвучным, а
голос певучим.
- Понятно, - пробормотал Макналти, когда поток непонятных слов наконец
иссяк. Он вопросительно взглянул на Эла Стора: - Как ты считаешь, этот
парень не может быть телепатом, вроде тех омаров?
- Более чем сомнительно. По уровню развития я бы поставил его где-то в
один ряд с конголезскими пигмеями, а может, и ниже. У него даже
примитивного копья нет, не говоря уже о луке со стрелами или духовой
трубке.
- Думаю, ты прав. Мне тоже показалось, что он не больно-то разумен. -
По-прежнему сохраняя отечески-покровительственный вид, Макналти продолжал:
- В любом случае мы пока друг друга не понимаем, и нам, видимо, придется
каким-то образом решить проблему языкового барьера. Посадим нашего лучшего
лингвиста: пусть осваивает язык этого парня и потихоньку учит его основам
нашего.
- Позвольте, я попробую, - предложил Эл. - Худо ли бедно, но у меня
перед всеми остальными есть одно преимущество - электронная память.
Он приблизился к зеленому туземцу, бесшумно неся свое могучее,
идеальных пропорций тело на толстенных эластичных подошвах. Похоже,
туземцу пришлось не по душе то, как тихо Эл к нему подошел, да и его
сверкающие глаза тоже. Он попятился и прижался спиной к стене, снова шаря
глазами по сторонам в поисках возможного пути для бегства.
Эл, заметив его испуг, остановился и хлопнул себя по голове могучей
ручищей так, что мне этот хлопок наверняка размозжил бы череп.
- Голова, - сказал он. Потом он еще с полдюжины раз повторил движение,
каждый раз приговаривая: - Голова, голова!
Уж настолько-то глупым зеленый быть просто не мог: он наконец понял,
чего от него добиваются, и чирикнул:
- Мах!
Снова коснувшись своей головы, Эл спросил:
- Мах?
- Бья! - отозвался туземец, вроде уже начавший приходить в себя.
- Ну вот, это, оказывается, чертовски просто, - одобрительно пророкотал
Макналти, явно становясь все более и более высокого мнения о своих
лингвистических способностях. - Мах - голова, бья - да.
- Совсем необязательно, - возразил Эл. - Все зависит от того, как он
интерпретировал мои жесты. Например, "мах" может означать и голову, и
лицо, и череп, и человека, и волосы, и бога, и ум, и мысль, а может, и