"Эрик Фрэнк Рассел. Космический марафон" - читать интересную книгу автора

занимало наши умы все то время, пока мы задраивали люки и готовились
навсегда покинуть негостеприимную планету. Очевидно, эти создания могли
воевать только группами, но не поодиночке. Конечно, прочитать его мысли мы
не могли - если у него вообще были мысли, - но нас очень занимал вопрос,
уготована ли ему теперь в случае возвращения к собратьям та же печальная
участь, которая постигла злосчастных омаров?
Эти железяки вообще отличались каким-то совершенно безумным взглядом на
вещи, и самым безумным было их негативное отношение к любому проявлению
инициативы. Или это странно только с нашей, человеческой, точки зрения?
Может быть, просто все зависит от того, что считать "человеческой" этикой?
Я, конечно, не большой ученый и не слишком здорово разбираюсь в истории,
но припоминаю что-то насчет того, как в одной из войн в далеком прошлом
японцы отказывались признавать, что у них есть пропавшие без вести, и
упрямо называли их погибшими в бою.
Но вскоре мы поняли, что у коллективного разума кроме недостатков
имеется и много достоинств. Мы покинули черно-алую планету, пронзили
облака и тут же обнаружили четыре длинные черные ракеты. Мы уже видели
такие раньше, и они летели, выстроившись в совершенно прямую линию.
Очевидно было, что их предводитель заметил нас и тут же отдал
соответствующие приказы остальным. Мне сразу пришла на ум одна из до сих
пор не разгаданных учеными загадок: почему летящие стаей птицы способны
одновременно менять направление полета, обмениваться информацией,
снижаться и вообще вести себя так, будто ими управляет какой-то единый
разум. Черные ракеты вели себя точно как птичья стая. Они одновременно
меняли курс, идя нам наперерез и поливая нас все теми же бесполезными
лучами, которые и на сей раз не причинили нам никакого вреда, а только
действовали на нервы Стиву Грегори. Мне еще никогда не доводилось видеть
такой слаженности действий.
Правда, им это ничего не дало, а нам вреда не причинило. Окажи их лучи
на нас то воздействие, на которое они рассчитывали, мы сейчас лежали бы
где-нибудь на поверхности планеты в виде дымящейся кучки искореженного
металла. Мы же, миновав плотные слои атмосферы, вышли в открытый космос.
Они последовали за нами, перестроившись с математической точностью в
линию. Затем одновременно включили вспомогательные двигатели и стали
быстро нагонять нас.
- Хорошо идут, - прокомментировал Эл. - Почти с такой же скоростью, что
и мы без флетнеровских фокусов. Неплохо бы взглянуть на их двигатели и
пилотов.
- А по мне, так пропади они пропадом, - буркнул Макналти. - Насмотрелся
на всю оставшуюся жизнь. - Он отдал приказ в машинное отделение, "Марафон"
развернулся и с головокружительной скоростью устремился в открытый космос.
Где-то звякнуло стекло, и чей-то голос нелицеприятно отозвался о пилотах,
которые трясут корабль, а заодно и о капитанах, которые заставляют их это
делать. Четверка преследователей тоже развернулась и устремилась за нами.
Снова ударили зеленоватые лучи, но все четыре прошли где-то сбоку от
нас. Видимо, промахивались наши преследователи тоже строго в унисон.
- Ну, кажется, с нас довольно, - решил Макналти, не желающий искушать
судьбу. Он дал команду развернуться.
Мы едва успели пристегнуть ремни, как врубился флетнеровский двигатель.
Я уже больше не мог наблюдать за нашими преследователями, поскольку