"Бертран Рассел. Свободомыслие и официальная пропаганда." - читать интересную книгу автора

многих людей в высоком качестве его собственных товаров, просто настойчиво
утверждая, что они превосходны. Опыт, тем не менее, показывает, что они
ошибались. Если бы я однажды встал бы в людном месте и стал бы утверждать,
что я самый скромный из живущих на этом свете, надо мной бы посмеялись; но
если бы у меня было достаточно денег, чтобы поместить такое же заявление
на бортах автобусов и на рекламных щитах вдоль основных линий железных
дорог, люди бы вскоре поверили, что я болезненно скромен. Если бы я пришел
к хозяину небольшого магазина и сказал: "Посмотри на своего конкурента
через дорогу, он собирается заполучить твой бизнес; не думаешь ли ты, что
было бы неплохой идеей оставить свое дело и, встав посреди дороги,
попытаться застрелить его, пока он не застрелил тебя?" - если бы я сказал
такое, любой мелкий владелец магазина посчитал бы меня сумасшедшим. Но
когда государство вовсю трубит об этом, мелкие владельцы заражаются
энтузиазмом и приходят в совершенное удивление, когда обнаруживают
впоследствии, что бизнес потерпел убытки. Пропаганда, осуществляемая
средствами, успешно зарекомендовавшими себя в рекламе, стала одним из
признанных методов правительств всех развитых стран, и особенно тем
методом, с помощью которого создается общественное мнение.
Практикуемая сейчас пропаганда приносит два совершенно разных вида вреда.
С одной стороны, тем, что в основном обращается скорее к иррациональным
причинам убеждений, чем к серьезным аргументам; с другой стороны, тем, что
дает несправедливое преимущество тому, кто может получить больше гласности
либо из-за своего богатства, либо из-за власти. Со своей стороны, я
склонен думать, что вокруг того факта, что пропаганда обращается больше к
эмоциям, чем к разумным доводам, поднимается слишком большая суета. Грань
между эмоциями и разумом не столь четкая, как думают некоторые. Более
того, умный человек сможет предоставить достаточно рациональный аргумент в
пользу любой позиции, у которой есть хоть один шанс быть принятой. По
любому реальному вопросу всегда существуют достаточные аргументы с обеих
сторон. Определенные искажения фактов могут быть запрещены юридически, но
это ни к чему не обязывает. Простые слова "персиковое мыло", которые
ничего не означают, побуждают людей покупать этот товар. Если где-нибудь
они будут заменены на слова "лейбористская партия", миллионы людей будут
голосовать за лейбористскую партию, хотя реклама не говорит ни о каких ее
достоинствах. Но даже если обе стороны в споре были бы ограничены
соответствующим законом в отношении используемых ими высказываний, которые
бы оценивались на соответствие и обоснованность комиссией выдающихся
логиков, основное зло, приносимое современной пропагандой, осталось бы.
Предположим, что по такому закону имеются две партии, с одинаково хорошими
шансами, одна из которых имеет возможность потратить миллион фунтов на
пропаганду, тогда как другая только сто тысяч. Очевидно, что аргументы в
пользу более богатой партии стали бы гораздо более широко известны, чем
аргументы в пользу более бедной партии, и, следовательно, более богатая
партия победила бы. Эта ситуация усугубляется, когда одна из партий
правящая. В России правительство обладает почти полной монополией на
пропаганду, но в этом даже нет необходимости. Преимущества, которыми оно
обладает перед его оппонентами, будут по большей части достаточными для
победы, если только не сложится исключительно неблагоприятная ситуация.
Возражения против пропаганды вызывают не только ее обращение к
безрассудству, но в еще большей степени то преимущество, которое дается ею