"Бертран Рассел. Свободомыслие и официальная пропаганда." - читать интересную книгу автора

небесного существенно отличается от такового в штате Нью-Йорк, поэтому Вы
не будете допущены к детям". Если он не сделает такого заявления, то он не
выполнит свой долг как должностное лицо, руководствующееся законом.
Эффект, производимый такими законами, очень серьезный. Чтобы подтвердить
этот довод, давайте предположим, что правительство и социальная система
штата Нью-Йорк - самые лучшие из когда-либо существовавших на этой
планете; и тем не менее, даже в этом случае, и то и другое, по-видимому,
могло бы быть усовершенствовано. Любой, кто согласен с этим очевидным
утверждением, не способен по закону преподавать в школе штата. Таким
образом, закон предписывает, что учителя в школе должны быть либо
лицемерами, либо дураками.
Растущая опасность, примером которой служит закон Нью-Йорка, является
следствием сосредоточения власти в руках одной организации, будь то
государство, или трест, или объединение трестов. В случае с образованием
власть находится в руках государства, которое может оградить молодежь от
знакомства с любой доктриной, которая его не устраивает. Я верю, что
существуют еще люди, считающие, что демократическое государство едино со
своим народом. Это, тем не менее, только иллюзия. Государство - это
совокупность чиновников, разных в зависимости от поставленных целей,
получающих приличный доход до тех пор, пока поддерживается status quo.
Единственное изменение в status quo, которое они могли бы допустить, - это
усиление бюрократии и власти бюрократов. Поэтому, естественно, они должны
использовать все возможности, вплоть до вооруженных волнений, благодаря
которым приобретается инквизиторская власть над их подчиненными, включая
право заставлять голодать противостоящих им. Что касается духовной жизни и
такого ее аспекта, как образование, здесь такое положение дел губительно.
Оно уничтожает любые возможности прогресса, свободы и творческой
инициативы. И все же это естественный результат того, что все начальное
образование находится под влиянием одной-единственной организации.
Религиозная терпимость победила до определенной степени потому, что люди
прекратили считать религию настолько важной для себя, как когда-то. Но в
политике и экономике, которые заняли место, ранее принадлежавшее религии,
появилась растущая тенденция к преследованиям, которые ни в коей мере не
специфичны для какой-то определенной партии. Преследование инакомыслия в
России более сурово, чем в любой капиталистической стране. Я встречался в
Петрограде с выдающимся русским поэтом Александром Блоком, который потом
скончался от лишений. Большевики позволили ему преподавать эстетику, но он
жаловался, что они настаивали на преподавании "с марксистских позиций". Он
так и не смог установить связь теории ритмичности с марксизмом, хотя чтобы
избежать голода, он делал все возможное, чтобы найти ее. Конечно, с тех
пор как большевики пришли к власти, в России стало невозможно печатать
что-нибудь критическое о догмах, на которых основан их режим.
Пример Америки и России иллюстрирует вывод, к которому мы, похоже, пришли,
а именно: до тех пор, пока люди продолжают фанатично верить в важность
политики, свободное мнение по поводу политических проблем будет
невозможно, и существует большая опасность, что отсутствие свободы будет
распространяться и на другие области, как это произошло в России. Только
некоторая степень политического скептицизма может оградить нас от этой
беды.
Вряд ли можно предположить, что чиновники, ответственные за образование,