"Бертран Рассел. Во что я верю" - читать интересную книгу автора

все время остается по ту сторону границы, например все великие факты
нашего мира, которыми занимается астрономия. Только событиями на
поверхности Земли или рядом с ней мы можем как-то управлять, хотя и здесь
наши возможности очень ограниченны. И не в нашей власти предотвращать
смерть; мы можем только отсрочить ее.
Религия пытается преодолеть эту антитезу. Если миром управляет бог, а
бога можно тронуть молитвой, то и люди наделены всемогуществом. Раньше в
ответ на молитву свершались чудеса. Они до сих пор случаются в
католической церкви, а вот у протестантов этого больше нет. Однако можно
обойтись и без чудес, ибо провидение предписало действию природных законов
производить наилучшие результаты. Таким образом, вера в бога все еще
служит очеловечению природного мира - люди думают, что силы природы им
друзья. Подобно этому, вера в бессмертие рассеивает ужас перед смертью.
Люди, верующие в вечное блаженство, скорее всего, будут относиться к
смерти без страха; к счастью для медиков, это происходит не всегда.
Однако если вера и не избавляет от страха полностью, то она немного
утешает людей.
Религия, имея своим источником страх, возвысила некоторые его
проявления и заставила думать, что в них нет ничего позорного. Этим она
оказала человечеству плохую услугу: всякий страх является злом. Думаю, что
когда я умру, то превращусь в труху, и ничего от моего "я" не останется. Я
уже не молод и люблю жизнь. Но я бы не стал унижаться и дрожать от страха
при мысли о смерти. Счастье не перестает быть счастьем, когда оно кратко,
а мысли и любовь не лишаются своей ценности из-за того, что преходящи.
Многие люди держались с достоинством на эшафоте; эта гордость должна
научить нас видеть истинное место человека в мире.
Даже если ветер, ворвавшийся в распахнутые окна науки, заставляет нас
поначалу дрожать, после уютного домашнего тепла традиционных гуманных
мифов, в конце концов прохлада все же приносит бодрость, а открывающиеся
перед наукой просторы великолепны.
Одно дело - философия природы, совершенно другое - философия ценностей.
Когда их смешивают, ничего, кроме вреда, из этого не выходит. То, что мы
считаем добром, что соответствует нашим желаниям, не имеет никакого
отношения к тому, что есть на самом деле, - последний вопрос задает только
философия природы. С другой стороны, нельзя запретить что-либо оценивать
на том основании, что нечеловеческий мир этого не оценивает; нельзя также
заставить восхищаться чем-то потому лишь, что это некий "закон природы".
Мы, несомненно, часть природы, породившей наши желания, наши надежды и
страхи - по законам, до которых физики только начинают добираться. В этом
смысле мы дети природы, мы подчинены природе, мы порождение природных
законов, а в конечном счете - их жертва.
Философия природы не должна быть слишком земной, для нее Земля - лишь
одна из малых планет, вращающаяся вокруг одной из малых звезд Млечного
Пути. Нелепо понуждать философию природы к выводам, которые ублажали бы
крошечных паразитов, населяющих эту незначительную планету. Философия
витализма и эволюционизм выказывают в этом отношении недостаток чувства
пропорции и логической сообразности. Они полагают, что интересные лично
нам явления жизни имеют не земное, а космическое значение. Оптимизм и
пессимизм, в качестве "космических"
философий, страдают тем же наивным гуманизмом. Великий мир, насколько