"Мануэль Ривас. Карандаш плотника" - читать интересную книгу автора

Наверное, всего понемногу, мой сержант.
Анархисты с коммунистами ненавидят друг друга. Вчера, например, на
табачной фабрике дело чуть не дошло до рукопашной. Да, странный тип этот Да
Барка!
Думаю, он держится сам по себе. А для всех прочих - связующее звено.
Ладно, не спускай с него глаз. Та еще птичка!
Отчеты, лежавшие в папке, были написаны с простодушной неуклюжестью,
отчего выглядели еще достоверней и убедительней, и там содержалось все, что
надо знать о человеке. Его дружеские связи и каждодневные маршруты. Какие
газеты он читает и какой марки сигареты курит.
Гвардеец Эрбаль очень хорошо знал доктора Да Барку, о чем тот даже не
догадывался. Он уже давно не спускал с него глаз - и не потому, что ему так
велели, а потому, что чувствовал к этому внутреннюю потребность. Он шел за
ним, если угодно, как собака, взявшая след. Он ненавидел доктора Да Барку.
Тот совсем недавно получил диплом лиценциата, а уже заслужил репутацию очень
толкового врача. И слыл революционером. На митингах в деревнях он говорил
поталисийски с кубинским акцентом, потому что родился на Кубе в семье
эмигрантов. Он обладал особым даром красноречия - мог заставить безногих
встать на ноги, а безруких - поднять вверх кулак. Крестьян он призывал
бороться против скверны и злой напасти.
Многие люди не понимали, чего хотят политики, а вот это - про злую
напасть - было им очень даже близко. Вон к Эрбалю тоже в детстве какая-то
напасть прицепилась, а может, и сглазил кто. С лица он сделался зеленым,
противно-зеленым, все равно как щавель, и стал расти только вширь. В конце
концов уже и ходить начал вперевалку, по-утиному. Его таскали по знахарям,
пока один не велел отцу окунуть сына в настой табачной воды. Отец так и
сделал. Эрбаль уверен - и доказательством тому некоторые случаи, которые нет
нужды здесь поминать, - что отец был способен утопить его и взаправду.
Эрбаль вывернулся и укусил отца за руку. Тот рассвирепел, осыпал его
проклятьями и окунул с головой в бак с лекарственным настоем. И держал под
водой, пока мальчишка не перестал дрыгаться.
Так вот, едва я оттуда выбрался, враз стал табачного цвета, потом начал
расти вверх и стал тощим, вот как сейчас.
Да, он отлично понимал, о чем идет речь на митингах Народного фронта.
Кстати, сам он впервые надолго покинул деревню, только когда его призвали на
военную службу. И это было все равно что глоток свежего воздуха. Если не
считать кратких отпусков, то в родные места он приезжал еще два раза - чтобы
похоронить родителей. В армии он попал в одну из частей, которыми командовал
генерал Франко. Как раз тогда, в 1934 году, Франко задушил - именно это
слово все в то время употребляли - восстание шахтеров в Астурии. Женщина,
упавшая на колени перед мертвым мужем, крикнула Эрбалю: Солдат, ты ведь тоже
народ! Да, подумал он, тут она права. И будь он проклят, этот народ, будь
проклята нищета! Впоследствии он старался за любые свои услуги непременно
получать вознаграждение. Затем перевелся в гражданскую гвардию.
Доктор Да Барка знал, что говорит. Вскорости и к нему самому пришла
напасть. А Эрбаль оказался среди тех, кто явился, чтобы доктора арестовать,
вернее, именно он, Эрбаль, ударил доктора прикладом по голове и свалил с
ног. Даниэль Да Барка был высоким и смелым, в лице его все как-то по-особому
выпячивалось вперед. Выпуклый лоб, еврейский нос, рот с толстыми губами.
Когда он хотел что-то объяснить, то крыльями раскидывал руки в стороны, и