"Вениамин Семенович Рудов. Последний зов " - читать интересную книгу автора

рассвета еще резче подчеркивали эту его хмурость, высветливая плотно сжатые
губы, складку над переносьем.
Ведерников попятился было к двери, чтобы опять ни с чем отправиться
восвояси - ведь и старший лейтенант не двужильный.
Да только вдруг заупрямился и, сделав к двери пару шагов, вернулся
назад, почти на середину: как чувствовал - дожидаться случая можно до
морковкина заговенья.
- Вы ко мне, Ведерников?
- Так точно. К вам, товарищ старший лейтенант. - Выпалив эти несколько
слов одним духом, Ведерников усомнился: не почудилось ли? Иванов как спал,
так и спал, даже всхрапнул, лежа в той же позе. - Вопрос у меня, товарищ
старший лейтенант.
Иванов молчал. И вдруг сел на кровати, запрокинул голову, тряхнул ею,
сгоняя остатки сна, мгновенно поднялся.
- Ну что у вас? - спросил не больно-то приветливым тоном. - Опять про
войну?
Как между глаз двинул. После такого полагалось повернуться через левое
плечо и выполнить любимую команду начальника заставы: "шагом марш", к чертям
собачьим, чтобы ненароком с языка лишнее не сорвалось.
Только не затем приходил, чтобы ни с чем уйти. Внутри маленько
шевельнулась граната-боль.
- А про что можно?
Бровью старший лейтенант не повел. Шагнул к письменному столу, сдвинул
в сторону алюминиевую чашечку с помазком и остатками мыла, приподнял на
столешнице стопку тетрадей, открыл ящик стола - что-то искал и, не находя,
морщился.
Курево, догадался Ведерников. А не подумал, почему про войну спросил,
упредив вопрос, слова не дал сказать. В кармане нащупал початую пачку
"махорковых", горлодер винницкой фабрики, утеху солдатскую - потянешь, глаза
на лоб.
- Другие вопросы есть?
- А мой - не вопрос?
- Нет.
- Товарищ старший лейтенант!.. - Граната-боль перевернулась,
подпрыгнула к горлу. - Товарищ старший лейтенант!.. Да что же это такое...
Война...
- Не ори, у меня хороший слух... Ты что, можешь ее отменить, войну?.. -
Спросил и тут же замкнулся. - Все, Ведерников, у меня нет времени на пустое.
Свободны, шагом марш!
- Поговорили.
- Что?
- Разъяснили, говорю, в тонкостях.
- Языкатый. - Иванов непонятно усмехнулся, чуть искривив тонкие губы.
- В голове посветлело. А то ходил недоумком.
- Правда?
- Полная ясность, товарищ старший лейтенант. Понимаю, за что моего
отделенного командира под суд... Так его! В тюрягу! Чтоб сам знал и другим
неповадно... - Говорил, распаляясь, не целился, а попадал прямо в десятку,
лупил по больному короткими очередями, не заботясь, не думая, чем это может
окончиться для него. Бил непрощающе, наповал. - Все об себе думают... Верно?