"Вениамин Семенович Рудов. Последний зов " - читать интересную книгу автора - Почему без оружия?
- Не знал, товарищ старший лейтенант. - Быстро за автоматом! Сбегать за автоматом было минутным делом. Переводчик еще не вернулся. Голяков, засовывая обеими руками бумаги в планшет, плечом прижимал к уху телефонную трубку, приказывал соединить его с комендантом участка капитаном Яценко. - Русским языком говорю: подержите его на проводе. - Он взглянул на Богданьского. - Коменданта подержите на проводе. Я к вам сейчас приду, - раздраженно бросив трубку, глянул на Новикова маленькими, в красных прожилках глазами. - Сиди, пока не вернусь. Сюда никого не пускать. - Есть, товарищ старший лейтенант! Но Голяков уже был за дверью, шаги его гулко отдавались в пустом коридоре. Богданьский сидел на прежнем месте, устало опустив руки. Все было, как и минуту назад. В канцелярии внешне не произошло изменений. Разве что стало попросторнее без начштаба и переводчика. Часы отщелкивали секунды, на подоконнике агонизировала "семилинейка", и над картой еще не рассеялся дымок папиросы - словно плавала тучка. Внешне все было, как минуту назад. И тем не менее Новикову почудилось, что в его отсутствие что-то сдвинулось с места, непривычно сместилось. Он закинул на плечо ремень автомата, сделал несколько шагов к столу, к карте, невольно посмотрел на нее и еще шагнул. Карта была зеленой от обилия зеленого цвета, обозначившего лесные головастиков - речушек и ручейков. Он словно услышал журчание воды и ощутил на себе дыхание ветра, пропахшего июньскими травами и парным молоком - так пахло сейчас там, дома, за Уральским хребтом, в его родной и далекой деревушке Грязнухе. Так пахло, когда он с ребятами ездил в ночное. Но поверх всего этого твердым синим карандашом опытная рука нанесла ромбики, означавшие скопление немецких танков, изломанно-зубчатые полукружья, где сосредоточились немецкая пехота, позиции немецкой артиллерии, саперных батальонов и рот - немцы, фашисты, враги... И - острые синие стрелы впивались в зеленый берег. "Да что же это?!" - недоуменно сдвинулось в Новикове. - Фашистовцы... - сказал с ненавистью Богданьский, будто понял, что творится на душе у сержанта. Новиков вздрогнул. И внезапно представил себе такие же листы карт на столах канцелярий соседних застав. И там командиры наносили на них синие ромбики, синие изломы, синие стрелы. И целый фронт стоял на том берегу. Стрелы будто впились Новикову в грудь. И ветер уже пахнул порохом, гарью, и веселые головастики речушек и ручейков порозовели от крови. Инстинктивно, не отдавая себе отчета, положил ладонь на свой зеленый берег, словно небольшая эта его ладонь была способна прикрыть его от зловещих стрел. - Капралю! Цо бендзем робиць, цо? - с откровенным отчаянием спросил Богданьский. - Нема выйстя. Новиков непонимающе посмотрел на поляка и снова, как на границе, когда тот, упираясь, не захотел идти на заставу, почувствовал необъяснимую вину |
|
|