"Вениамин Семенович Рудов. Последний зов " - читать интересную книгу автора

- Почему без оружия?
- Не знал, товарищ старший лейтенант.
- Быстро за автоматом!
Сбегать за автоматом было минутным делом.
Переводчик еще не вернулся. Голяков, засовывая обеими руками бумаги в
планшет, плечом прижимал к уху телефонную трубку, приказывал соединить его с
комендантом участка капитаном Яценко.
- Русским языком говорю: подержите его на проводе. - Он взглянул на
Богданьского. - Коменданта подержите на проводе. Я к вам сейчас приду, -
раздраженно бросив трубку, глянул на Новикова маленькими, в красных
прожилках глазами. - Сиди, пока не вернусь. Сюда никого не пускать.
- Есть, товарищ старший лейтенант!
Но Голяков уже был за дверью, шаги его гулко отдавались в пустом
коридоре.
Богданьский сидел на прежнем месте, устало опустив руки.
Все было, как и минуту назад. В канцелярии внешне не произошло
изменений. Разве что стало попросторнее без начштаба и переводчика. Часы
отщелкивали секунды, на подоконнике агонизировала "семилинейка", и над
картой еще не рассеялся дымок папиросы - словно плавала тучка.
Внешне все было, как минуту назад.
И тем не менее Новикову почудилось, что в его отсутствие что-то
сдвинулось с места, непривычно сместилось.
Он закинул на плечо ремень автомата, сделал несколько шагов к столу, к
карте, невольно посмотрел на нее и еще шагнул.
Карта была зеленой от обилия зеленого цвета, обозначившего лесные
массивы, от прихотливых изгибов неширокой реки, - этих хвостатых
головастиков - речушек и ручейков. Он словно услышал журчание воды и ощутил
на себе дыхание ветра, пропахшего июньскими травами и парным молоком - так
пахло сейчас там, дома, за Уральским хребтом, в его родной и далекой
деревушке Грязнухе. Так пахло, когда он с ребятами ездил в ночное.
Но поверх всего этого твердым синим карандашом опытная рука нанесла
ромбики, означавшие скопление немецких танков, изломанно-зубчатые
полукружья, где сосредоточились немецкая пехота, позиции немецкой
артиллерии, саперных батальонов и рот - немцы, фашисты, враги... И - острые
синие стрелы впивались в зеленый берег.
"Да что же это?!" - недоуменно сдвинулось в Новикове.
- Фашистовцы... - сказал с ненавистью Богданьский, будто понял, что
творится на душе у сержанта.
Новиков вздрогнул. И внезапно представил себе такие же листы карт на
столах канцелярий соседних застав. И там командиры наносили на них синие
ромбики, синие изломы, синие стрелы. И целый фронт стоял на том берегу.
Стрелы будто впились Новикову в грудь. И ветер уже пахнул порохом, гарью, и
веселые головастики речушек и ручейков порозовели от крови.
Инстинктивно, не отдавая себе отчета, положил ладонь на свой зеленый
берег, словно небольшая эта его ладонь была способна прикрыть его от
зловещих стрел.
- Капралю! Цо бендзем робиць, цо? - с откровенным отчаянием спросил
Богданьский. - Нема выйстя.
Новиков непонимающе посмотрел на поляка и снова, как на границе, когда
тот, упираясь, не захотел идти на заставу, почувствовал необъяснимую вину