"Вениамин Семенович Рудов. Последний зов " - читать интересную книгу автора

перед ним.
По всей вероятности, поляк ответа не ждал, просто высказал вслух
тревожившую его мысль, потянулся к занавешенному одеялом окну, приподнял
краешек.
За окном была непроглядная ночь.


4

"...Когда младший сержант мне рассказал об этом,
возвратившись с границы, я понял, что с моим отделенным творится
неладное. Не то, что шарики с роликами перепутались, нет. Насчет
головы - дай бог каждому!.. Навроде шел человек с закрытыми
глазами, шел по ровному, знакомому месту. И вдруг в прекрасный
момент открыл глаза... и перед ним - пропасть. Словом, другой
человек... И так меня за душу взяло, что дрожу за него - спасти
надо..."

(Свидетельство С.Ведерникова)

Когда со света они вышли с черного хода на улицу, двор тонул в темноте.
Было тихо - до звона в ушах. Тихо и зябко от наплывавшего с реки сырого
тумана. Новикову сдавалось, что в голове у него стоит сплошной гуд - от
непривычно густой тишины и усталости. Гудели телефонные провода, в них
что-то потрескивало, часто, с короткими перерывами, словно провода
захлебывались от перегрузки.
Еще не свыкшись с темнотой, Новиков вслед за Голяковым и Богданьским
спустился с крыльца, держась за перильца, все трое пересекли двор к калитке.
Она едва слышно скрипнула, отворенная старшим лейтенантом.
Из темноты вынырнул Иванов.
- Все готово.
- Сняли наряд?
- Оттянул влево, метров на триста. - Иванов перевел дыхание, видно,
бежал. - Лодка на месте, - добавил после короткой паузы.
- Значит, там все в порядке?
- Младший лейтенант наблюдает.
- Тогда все. Ну... - Он не договорил.
"Да и что он может сказать?" - подумалось Новикову.
- Можно идти? - спросил Иванов.
- Если нет вопросов.
- Все ясно.
За воротами пошли гуськом, близко один к одному. Новиков замыкал
цепочку, слышал за спиной удаляющиеся шаги Голякова. Глаза стали различать
очертания ближайших кустов, напряженно ссутуленную спину поляка. Богданьский
ступал неуверенно, наклонясь вперед, глядя себе под ноги - будто шел по
кочкарнику, - и простуженно шмыгал носом.
Напрямик по тропе до реки было от силы метров сто пятьдесят. Новиков
догадывался, куда ведут Богданьского, но не мог взять в толк, почему Иванов
почти втрое удлиняет дорогу, когда времени буквально в обрез.
Должно быть, эта же или схожая мысль владела поляком, еще более