"Владимир Рудный. Дети капитана Гранина (Маленькая повесть) (детск.)" - читать интересную книгу автора

документ, кто пропуск в пограничную зону.
Паренек оказался впереди Шустрова, он предъявил единственный документ -
табель ученика восьмого класса ленинградской школы Алексея Горденко. В
табеле лежали старенькая фотография моряка, лента от бескозырки с надписью
"Сильный" и клок газеты с заметкой, обведенной красным карандашом.
Пограничник повертел необычные документы, прочел вслух заголовок заметки:
- "Подвиг Константина Горденко - мичмана с эсминца "Сильный", - и спросил
насмешливо: - И куда же вы следуете?
- В кронштадтский экипаж. На действующий флот.
- На действующий? Чудак человек. Война же кончилась.
- Как кончилась? - Алеша настолько огорчился, что все вокруг рассмеялись.
- Так и кончилась. Сегодня в двенадцать ноль-ноль. А ты - школу бросил и
на войну опоздал. Как тебя мать отпустила?
- Мать на Украине, у деда. Я у тетки живу.
- Вот и вернем к тетке. К отцу, что ли, идешь?
- Нет у меня отца. В десанте погиб.
- Пройди туда, - показал пограничник. - Освобожусь, займемся.
Алеша побрел в караулку, а Шустров, показав удостоверение, медленно
зашагал к воротам порта.
Что-то сдерживало старого матроса, что-то тревожило. Помнил он тот десант.
Помнил штормовую ночь в декабре, когда пограничные катера и его "КП-12"
доставляли матросов "Сильного" в тыл врага, помнил стынувшее море, удары
ледяного сала в корпус, наледь на палубе - на руле раньше других
чувствуешь, как грузнет, становится непослушным судно, сколь опасно это
для людей, идущих под огонь. Не он ли высаживал отца мальчугана?
Шустров вернулся на КПП и вскоре повел Алешу к воротам порта.
Шутка ли, такая быстрая перемена в судьбе. Полушубок скрывал, какие у
Шустрова на кителе нашивки. Но Алеша не сомневался, что перед ним военный
моряк, притом командир, не зря же с ним так посчитался пограничник: то
грозил вернуть Алешу к тетке, то сразу отпустил с Шустровым на корабль. На
какой только корабль? На эсминец или сторожевик? Алеша отлично различал
классы и типы кораблей и меньше чем об эсминце не помышлял. Шустров
отмалчивался, как и должно военному человеку. Алеша допытывался и так и
этак. Когда он спросил, какое имя носит корабль, которым командует
Шустров, тот не стерпел.
- "КП-12",-ответил он таинственно.
- Шифр! - понимающе произнес Алеша. - А класс какой?
- Дотошный же ты парень! - рассмеялся Шустров. - Класс - самый что ни на
есть пролетарский.
Шустров понимал, какой удар ждет парня, когда они придут на его
пролетарский буксир. Он и сам не радовался, когда после двадцати лет
военной службы нанялся рулевым на это расплющенное судно с буксирными
дугами над кормой. Мало радости то и дело видеть, как старательно от тебя
защищают кранцами чистенький борт и с какой опаской подпускают под корму
линкора, когда надо его развернуть; тащи его, выводи из тесной гавани на
рейд, а вывел - уматывай с фарватера к своей стоянке плавучих средств. И
словцо же пустили - "плавсредства", взвоет парень, когда услышит.
Алеша, конечно, расстроился, когда Шустров привел его к буксиру. Вид
неказистого, вмерзшего в лед судна ошарашил его:
- Так это же шаланда!..