"Владимир Рудный. Дети капитана Гранина (Маленькая повесть) (детск.)" - читать интересную книгу автора

- Могут и на шаланду не взять, - буркнул Шустров у сходни.
Капитаном оказался ленивый на вид дядька, толстый, неповоротливый, таким
выглядел и буксир. Он равнодушно глянул на юнца, спросил, почему без
паспорта, раз стукнуло шестнадцать, паспорт надо оформить, а на буксир
взять можно. Только жалованья не будет; юнга по штату не положен. Захочет
команда кормить и обучать его - пусть живет. Раз отца нет и мать уехала,
пусть остается.
Шустров поговорил с командой, и Алешу взяли на общий кошт. Рулевой Шустров
так и остался для него главным на "КП-12".
Месяц этот до весны Алеша даром хлеба не ел. Окапывал лед, скреб корпус,
красил, скоблил палубу добела, медяшки драил, поспевал и в машину, и в
рубку к штурвалу, отполированному за годы руками рулевых так, словно
колесо покрыли лаком, - дел хватало от подъема до отбоя. А засыпая,
мучился: оставят ли в команде, когда растает лед? Если бы буксир оставили
в Кронштадте - таскать баржи с мазутом, подавать на форты харч и боезапас,
помогать маневру кораблей, - могли б и оставить. А сейчас команда сама
сомневалась, кого возьмут, кого спишут. Команда уже знала: буксир назначен
в штат плавсредств новой военно-морской базы. Заграничная база, двести
сорок миль западнее Кронштадта, опора минно-артиллерийской защиты входа в
Финский залив. Могут и не взять. Но Алеше повезло: в плавание шла вся
команда.
И вот буксир, загруженный бочками, ящиками, всем, что не попало на другие
суда, шел концевым. Пассажиры на нем собрались кто откуда: догоняющие
часть артиллеристы, матросы, только что назначенные из экипажа, бойцы
железнодорожного батальона, срочно посланные на Гангут.
Караван шел малым ходом, но буксир едва за ним поспевал. Льды, сходясь
позади ледокола, мешали даже большим судам. "Ермак" возвращался и могучим
стальным корпусом разбивал затор. Обломки льдин царапали борта.
Транспортам они не помеха, но буксиру страшны. Шустров маневрировал,
избегая ударов.
Солдат с непривычки укачивало. По одному они вылезали наверх, на ветерок,
тоскливо склоняли голову за борт.
- Что, хлопцы, приуныли? - Из кормового кубрика вынырнул бойкий матросик,
тоже пассажир; для него, похоже, палуба была наилучшим местом на свете. -
Не нравится корабель? Зря! Знаменитый корсар - гроза Балтики!..
Он стоял перед солдатами твердо, широко ставя короткие ноги, даже не
шелохнулся, когда буксир зарылся в волну и лег на борт.
- Качает, - кисло произнес солдатик, морща белесые, едва заметные на
бледном лице брови. - Баллов на шесть задает...
- Баллов на шесть?! Да на море полный штиль. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнул белесый. - Я укачался, а травишь ты.
- Не теряешься, - миролюбиво одобрил матрос. - Давай знакомиться. Тебя как
звать?
- Камолов Василий. Сын собственных родителей. А тебя?
- Богданов Александр. Меньшой.
- А есть еще большой? - рассмеялся белесый солдатик.
- А как же! Неужто все Богдановы малого водоизмещения...
Смех, что огонек в лесу, - в корму потянулись пассажиры,
- Иди, Алеша, к хлопцам, повеселись, - сказал Шустров юнге, не отходившему
от него ни на шаг.