"Сергей Игнатьевич Руденко. Крылья Победы " - читать интересную книгу автора

Савицкий, впоследствии дважды Герой Советского Союза, маршал авиации, и
многие другие известные летчики-истребители.
С этим славным полком и штабом дивизии мне предстояло 5 июля вылететь
из Свердловска по гражданской трассе на запад.
Нам прислали три транспортных Ли-2 для переброски работников штаба
дивизии и технического персонала. По маршруту намечалось сделать четыре
посадки. Решили стартовать рано утром, чтобы к концу дня быть на месте. Сам
я полетел с первой эскадрильей. Штаб дивизии, который возглавлял опытный и
требовательный офицер подполковник Михаил Андреевич Баранов, четко
спланировал и организовал перелет.
Самым сложным на маршруте оказался участок между Свердловском и
Янаулом. Ориентиры здесь малозаметные, а при отклонении в сторону могло не
хватить горючего. Но летчики хорошо подготовились и перелет произвели
успешно. В Янауле дозаправились и вылетели в Казань.
Нам сообщили, что мы должны садиться на аэродроме Аэрофлота. Но еще в
Свердловске стало известно: на нем идут ремонтные работы и для приземления
отведена лишь небольшая полоса. Возникло опасение: вдруг произойдет поломка
какой-нибудь машины? Куда деваться остальным? Тогда я решил воспользоваться
ведомственным аэродромом и заранее послал туда на Ли-2 начальника штаба,
чтобы он обо всем договорился и приготовил полосу к приему пяти эскадрилий,
насчитывавших 62 самолета.
Прилетаем в Казань и видим: на аэродроме выложен крест - посадка
запрещена. На старте никого не было, а наш Ли-2 стоял неподалеку от ангара.
Что ж, крест крестом, а все равно надо садиться. Ведь за мной идет полк,
горючего на самолетах в обрез. Сел, выскочил из машины и - к посадочному
знаку. Стоявший возле него человек в гражданской одежде хмуро спрашивает:
- Почему вы сели?
- Летим на фронт, - отвечаю ему. - А вы почему крест держите?
- Здесь запрещено садиться.
- Кто запретил?
- Начальник аэродрома.
Я твердо и решительно приказываю:
- Выкладывайте посадочный знак! Видите, самолеты на кругу.
Он отказывается. Тогда сам беру полотнище и начинаю растягивать его. Но
он мешает мне. Снова пытаюсь урезонить упрямца: на самолетах, мол, горючее
на исходе, но тот все равно не соглашается. Что делать? Вынимаю из кобуры
револьвер и говорю:
- Если вы сейчас же не выложите "Т" и не начнете принимать самолеты,
буду стрелять. Мы на фронт летим, а вы мешаете нам. У истребителей горючее
на исходе. Вместо того чтобы воевать, побьются здесь.
Дежурный наконец послушался, расправил полотнище, взял флажки, и мы
начали принимать истребителей. Когда сели примерно две эскадрильи, прибежал
начальник штаба нашей дивизии подполковник Баранов. Я уже говорил об
исключительной четкости и собранности этого человека, и мне было не понятно,
почему он не поспел к началу посадки. Баранов доложил, что видел, как я
прилетел, как садились эскадрильи, но начальник аэродрома приказал закрыть
ворота и не. пускать нас к летной полосе.
Вслед за начальником штаба пришел руководитель ведомства, которому
принадлежал аэродром. Он не стал меня ругать, хотя ему пожаловались, что я
угрожал оружием дежурному. Я доложил, что дивизия летит на фронт и здесь, на