"Ганс-Ульрих Рудель. Пилот "Штуки" (про войну)" - читать интересную книгу автора

качестве офицера-кадета. Постепенно приближается срок нашего проходного
экзамена и начинают распространяться слухи о том, в какой части и кем мы
будем служить. Почти все до последнего человека мы хотим стать
пилотами-истребителями. Но это, очевидно, невозможно. Ходят слухи, что весь
наш класс будет приписан к бомбардировочной авиации. Тем, кто сдаст трудный
экзамен, обещают повышение в чине до старшего офицера-кадета и службу в
элитных частях.
Незадолго перед окончанием летной школы нас посылают с визитом в школу
артиллеристов-зенитчиков на побережье Балтики. Неожиданно туда прибывает
Геринг{1} и произносит речь. В конце своей речи он призывает нас вступать
добровольцами в части пикирующих бомбардировщиков. Он говорит нам, что
нуждается в молодых офицерах для только что формируемых эскадрилий
пикирующих бомбардировщиков ("Штук"){2}. Мне не нужно тратить много времени,
чтобы принять решение. "Ты хотел бы стать пилотом-истребителем", говорю я
сам себе, "но придется стать летчиком-бомбардировщиком. Так что ты можешь
также вызваться добровольцем на "Штуки" и покончить с этим". В любом случае,
я не представляю себя пилотом тяжелого бомбардировщика. Я раздумываю
недолго, и вот уже мое имя включено в список кандидатов. Через несколько
дней нам объявляют, в какие части предстоит отправиться. Почти все
выпускники приписаны к истребительной авиации! Я горько разочарован, но
ничего не могу поделать. Я - пилот "Штуки". И вот я вижу, как мои счастливые
товарищи разъезжаются кто куда.
В июне 1938 года я прибываю в Грац, в живописную провинцию Штирию,
чтобы доложить о своей приписке к этой части в качестве старшего
офицера-кадета. Три месяца назад немецкие войска вошли в Австрию и население
полно энтузиазма. Эскадрилья, расквартированная в деревне Талерхоф, недавно
получила Ю-87 и одноместные Хеншели больше не будут использоваться в
качестве пикирующих бомбардировщиков. Основы боевой учебы - отработка
пикирования под всеми возможными углами вплоть до 90 градусов, полеты в
строю, стрельба из бортового оружия и бомбежка. Мы вскоре становимся хорошо
знакомы с этой программой. Нельзя сказать, что я учусь быстро, кроме того,
остальные летчики прошли все эти испытания еще до моего прибытия. Мне нужно
слишком много времени, чтобы догнать их, слишком много для того, чтобы
командир моей эскадрильи был доволен. Я схватываю так медленно, что он
перестает верить, что я когда-нибудь вообще все это одолею. Мое положение не
становится более легким из-за того, что я провожу свои свободные часы в
горах, или занимаясь спортом, а не за разговорами в офицерской столовой, а
когда я там все-таки появляюсь, то довольствуюсь стаканом молока.
Тем временем я получаю звание офицера-летчика и в рождество 1938 года
эскадрилье приказано выделить офицера для подготовки в качестве
летчика-разведчика. Все другие эскадрильи вернули незаполненные формы, ни
одна из них не захотела отпускать своих людей. Тем не менее, это предложение
оказалось великолепной возможностью для того, чтобы послать любителя молока
в самую глушь. Естественно я возражал, я хотел остаться со "Штуками". Но все
мои усилия вставить палки в колеса военной машины не принесли никаких
результатов.
Таким образом, в январе 1939 года я, в полном отчаянии, начал занятия в
летной школе разведчиков в Хильдесхейме. Нам читали лекции по теории и
практике воздушной съемки, и в конце курса прошел слух, что нас пошлют
служить в части, которые должны будут совершать специальные миссии для