"Алексей Рубан. Три дня и три ночи (Повесть) " - читать интересную книгу автора

времени возвращаюсь, когда испытываю желание ненадолго вернуться в пору
своего детства.
Если у вас получится - найдите их и прочитайте, тогда мне не придется
рассказывать вам о своей жизни. С зари до заката я рыщу по лесу, нос по
ветру, в постоянных поисках пищи, испуганно вздрагивая от каждого шороха и
унося ноги прочь, едва зачуя отвратительный запах стали, пороха и псины.
Меня клянут люди, ненавидят собаки, а во всех книгах обо мне я зовусь рыжим
разбойником или наглым вором.
Никто почему-то не вспоминает, что жену мою еще прошлой весной после
долгой погони настигли и разорвали на куски гончие. Я выбивался из сил,
чтобы прокормить четыре пушистых комочка, наших детенышей, так страдавших
без своей матери. Однажды, вернувшись с охоты, я обнаружил нору пустой. Пока
меня не было, старый пропойца-лесник со своими дружками выследил мое жилище
и покидал в мешок несчастных малышей, чьи шкурки скорее всего пошли на шубу
одной из богатых дам их высокого общества. Я же с тех пор брожу по лесу в
полном одиночестве, не имея даже постоянного пристанища. Напишите об этом,
имейте смелость хоть раз сказать самим себе всю правду. Быть может,
когда-нибудь ваша книга попадет в руки Лайт, и тогда она проникнется ко мне
жалостью, отыщет в лесной чащобе и заберет с собой в город. Я согласен даже
жить в клетке, только чтобы видеть ее каждый день, слушать ее голос, знать,
что она рядом. Об этом лучше всего мечтать ночью, потому что иногда, пускай
и очень редко, желание, загаданное перед сном, может сбыться, а если нет, то
хотя бы присниться, на краткий миг воплотившись в реальность... Впрочем, не
нужно, ведь утром после таких грез обычно бывает еще хуже. Да и не придет за
мной никакая Лайт, ведь она - это просто образ, который я сам взлелеял на
свою же собственную беду. Уж лучше я просто отключусь и проведу в мертвом,
ничем не тревожимом забытье сколько-то там часов, и точно так же, как у
лисицы из одной из тех историй, ноги мои еще долго станут слегка
подергиваться, словно бы я продолжал свой бесконечный бег неизвестно куда.

Эпилог. Черная птица

Ну вот и все. Три дня и три ночи, отведенные мне на то, чтобы как-то
изменить свою жизнь, окончены. Круг замкнулся, шанс безвозвратно упущен, и я
вновь жду встречи со стерильным голосом из ниоткуда.
Только теперь нет ни падения, ни белой массы внизу. Я стою в кажущемся
бесконечным тоннеле, заполненном неестественным темно-синим светом, а из-под
ног моих в обе стороны убегают покрытые ржавчиной рельсы, которыми, видимо,
не пользовались уже много лет.
Все это уже было раньше, но как я ни напрягаю память, так и не могу
вспомнить, где и когда. Тем не менее в глубине души я чувствую, как важно
для меня знать, откуда мне знакома вся окружающая обстановка, и поэтому я не
прекращаю своих попыток. Внезапно приходит голос. Как и тогда, он доносится
отовсюду, однако в этот раз его уже нельзя назвать выхолощенным. Я
по-прежнему не взялся бы ничего сказать по поводу того, кому он может
принадлежать, но теперь в бесцветном звуковом потоке проскальзывает некая
окраска, что-то среднее между непониманием и укором. Есть и еще одна
разница: в отличие от моего прошлого сна сейчас ко мне обращаются с
вопросами, и я могу отвечать невидимому собеседнику, чувствуя себя сказочным
героем, попавшим в гости к бесплотным хозяевам очарованного замка.