"Алексей Рубан. Три дня и три ночи (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Знаешь ли ты о том, что лишь немногим выпадает возможность, которую
тебе предоставили? Разве можно так швыряться подарками судьбы? Неужели ты не
мог сделать хоть что-нибудь, неужели тебе нравится такое существование?
Я слегка улыбаюсь, мысленно сравниваю то, что слышу, с пафосом
предыдущей речи голоса и неторопливо отвечаю:
- Неважно, что мне нравится или не нравится, суть в том, способен ли я
жить по-другому. Вы пообещали мне счастье, так и не объяснив, что оно
означает, но мне кажется, что я сам сумел найти ответ. Ваше счастье - это
состояние, когда перестаешь быть самим собой, и если все так и есть, то я
предпочту ничего не менять в своей теперешней жизни.
- Побеги от себя, вечная неудовлетворенность, бесцельность, пьянство
- таковой, по-твоему, должна быть жизнь? Понимаешь ли ты сам, насколько
глуп?
- Пускай, зато это будет моя собственная глупость, и дороже нее для
меня ничего нет. Я не прошу у вас ни покоя, ни возможности что-либо
исправить, просто дайте мне идти дальше так, как я умею.
- Как знаешь. - И здесь я отчетливо услышал, что при этих словах укор
взял верх над непониманием. - Только не спрашивай отныне больше, отчего тебе
все время так неуютно. Ты сделал свой выбор, и с сегодняшнего дня во всем
сможешь упрекать одного себя.
Словно бы его и не было, голос исчезает, и я понимаю, что пора
возвращаться обратно. Я не знаю, что меня ждет там, где я проснусь
завтрашним утром, но кем бы там ни был говоривший со мной, в одном он прав:
выбор сделан, и другого пути нет и больше не будет. С мыслью этой, которая
не несет ни грусти, ни радости, я уже собираюсь сделать первый шаг по
направлению к прячущемуся за чернильной темнотой выходу, как вдруг
вспоминаю, где уже сталкивался с этим местом. Конечно же, то была обложка
диска "Katatonia", в которую я влюбился сразу, едва увидев. На ней
полупрозрачная фигура в некоем подобии каски стояла на рельсах в точно таком
же тоннеле, протягивая руку вверх, прямо к летящему навстречу ворону.
Помнится еще, когда мы как-то обсуждали в кабаке эту картинку, все хором
заявили, что она прямо-таки дышит суицидом, и лишь я увидел в опускающейся
птице извечную надежду человека на чью-то помощь, живущую в нас даже в самой
безнадежной ситуации. Но если я действительно каким-то образом перенесся
внутрь обложки, почему тогда... Но нет, все верно, и откуда-то из глубины я
уже слышу приближающееся хлопанье крыльев, словно бы воссоздающее последний
штрих. Удивительно, однако совершенно неожиданно для себя я ощущаю прошедшую
по телу дрожь возбуждения. Иллюзий больше нет, мосты сожжены, и ворон,
который появится здесь через несколько секунд, скажет об этом лучше, чем
что-либо другое. И тем не менее вопреки всему дрожь не унимается, а,
наоборот, растет, понемногу превращаясь в пусть слабую, но все же надежду.
Перед моими глазами в воздухе материализуется плавно летящая прямо ко мне
птица, и я, глубоко вздохнув, медленно протягиваю в ее сторону раскрытую
ладонь...
г. Одесса