"Алексей Рубан. Три дня и три ночи (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Редкие прохожие с удивлением смотрели на десятилетнего ребенка с
непокрытой головой, утирающего сопли и слезы со сморщенного лица, но никто
из них не подошел ко мне, чтобы узнать, в чем дело. Потом, не в силах больше
терпеть холод, я как-то вернулся домой, а через некоторое время появилась и
мать.
Я рос жутко закомплексованным и стеснительным, к тому же меня постоянно
терзал страх за близких. Ужасно неуютно чувствуя себя в компании взрослых, я
тем не менее всегда сопровождал маму, когда она отправлялась в гости.
Остаться дома и подвергаться мукам неизвестности было для меня во сто крат
горшей пыткой, чем пристальное внимание маминых друзей и коллег. В тех же
редких случаях, когда мое присутствие в той или иной компании было
невозможным, я становился поистине невменяемым еще задолго до назначенного
срока возвращения. Что и говорить, если я боялся отпускать маму даже в
булочную, находившуюся в каких-то полквартала от нашего дома. Наверное, в то
время я исчерпал свой лимит слез на многие годы вперед. С тех пор как мое
внутреннее состояние относительно стабилизировалось и я перестал дрожать
из-за долгого отсутствия кого-то из своей родни, не могу припомнить случая,
когда бы мне доводилось по-настоящему плакать. Но сегодня плотину прорвало,
и вот уже несколько минут я не могу прекратить рыдать.
Странная смесь горечи и облегчения переполняет меня. Сидя на полу, я
неотрывно смотрю сквозь застилающую взгляд пелену на глазик в моей ладони,
но вижу почему-то совсем иные картины. Мне вспоминается тот самый день,
когда я вернулся домой в крайней степени раздраженности и застал брата с
сестрой (имена которых все так же остаются невыясненными) за их игрой с
плюшевой собачкой. Ни слова ни говоря, я прошел через коридор к себе в
комнату и с силой захлопнул за собой дверь, оставив враз потерявших всякий
интерес к игре малышей в полном недоумении. Потом в мою комнату несколько
раз заходила мама и просила дать маленькому Коле (Пете, Жене, Саше) поиграть
в какую-нибудь компьютерную игру. Я огрызался и обвинял всех и вся в том,
что в моем собственном доме мне не дают возможности спокойно поспать, да еще
и претендуют на компьютер, сломать который для ребенка - раз плюнуть. Мама
молчала, я кричал, сам себя при этом ненавидя, компьютер на столе щерился
заставкой с лицом Йохана
Эдлунда*, окутанного густым сигаретным дымом. Когда же, некоторое время
спустя, я случайно услышал, как моя родительница объясняет
Коле-Пете-Жене, что компьютер трогать нельзя, и взамен предлагает
какую-то из моих старых игрушек, мне захотелось выпить залпом стакан водки и
в кровь разбить себе кулаками лицо.

* Й о х а н Э д л у н д - музыкант и духовный лидер одной из лучших
групп шведского андеграунда "Tiamat".

Сегодня на вопрос: "Чего ты больше всего боишься на свете?" я бы, не
колеблясь, ответил: "Себя". Я сам выбрал эту тоску, эти бессонные ночи и
дни, полные постоянного напряжения, ослабить которое может разве что
алкоголь. Я сам своими собственными руками разрушил то, о чем мечтал, и
жалею об этом, но все же не настолько, чтобы хоть что-то изменить. Мне жутко
думать, что я не могу жить иначе, что для меня нет иного пути, что*я такой,
каким мне суждено быть навсегда*.
Но выхода нет, и еще долго я сижу на полу в узком проходе, соединяющем