"Николай Рубан. Хомяк в совятнике" - читать интересную книгу автора

Ведь как просто все. И чего я мучился?
А память - подлая память! - услужливо подсунула мне давнюю картинку:
мы, десятилетние пацаны, вскарабкались на могучий сук ивы, растущей на
берегу пруда и собираемся прыгнуть в воду. Трусим отчаянно - высота-то
метров пять, не меньше. Подбадриваем сами себя неумелыми матюками и
трусовато провоцируем друг друга: "Давай, ты первый, а я - сразу за тобой!
".
Наконец, Ленька Печенкин - самый мелкий и самый отчаянный из нас, с
криком: "Кто не прыгнет - тот чмо! " сигает вниз! И следом за ним с дикими
воплями ужаса и восторга летят остальные! Кроме меня. Пальцы рук и даже ног
сами собой вцепились в растрескавшуюся кору - не оторвать. Подлый страх
намертво приковал меня к суку, а пацаны - такие счастливые после пережитого
страха - барахтаются, поднимают тучи брызг. И вместе с брызгами летят вверх
самые позорные эпитеты в мой адрес.
И вот я - тощий, скрюченный от жидкого страха, позорно спускаюсь на
землю и, чуть не разревевшись, бормочу: "У меня гланды.... ". Беспощадный
Ленька под одобрительный гогот дорогих товарищей детства сочувственно
согласился, в том смысле, что плохому танцору всегда гланды мешают. И
презрительное прозвище "Гланда" присосалось ко мне прочно, как противная
скользкая пиявка.
С этого проклятого сука я все-таки прыгнул. Через неделю. А всю эту
черную неделю пил горькую чашу изгоя. Моментально каждый решил, что вправе
командовать и помыкать мной. Собрались в футбол играть - кому на ворота
становиться? "Гланда, давай, становись! И попробуй пропусти только! ".
Полезли в чей-то сад за зелеными яблоками - "Гланда, метнулся на атас! ". А
уж как идем купаться - так все наперебой: "Ну че, Гланда, сегодня-то
прыгнешь? Или опять очко заиграет? " И каждый раз повторялось одно и то же -
стоило мне вскарабкаться на этот проклятый сук, как язык от страха прилипал
к гортани, слабели и набирали морозящую дрожь суставы, противно ныло где-то
в низу живота, и я словно переносился на миллионы лет назад и превращался в
своего хвостатого предка, намертво вцепляясь в кору всеми четырьмя лапами.
Искренне желая помочь мне, друзья попытались было спихнуть меня вниз,
но я так заорал, что друзья плюнули и решили, что да и фиг с ним, со
бздуном.
И вот - очередной момент позора. Все уже уверенно, с радостным гиканьем
сиганули вниз и теперь бултыхаются, орут и уже привычно наслаждаются видом
дрожащей от страха обезьяны на ветке.
- Ну че, Гланда - опять очко играет?
- Гланда, не бзди! Зажмурься и прыгай!
- Гланда, не дай бог, мне на голову обгадишься - хвост оторву!
- Ха-ха-ха!!!
И вот тогда, когда я уже готов был разреветься слезами трусости и
отчаяния, сквозь весь этот ор вдруг прорвался пронзительный голос Леньки:
- Саня, ну давай же!
И я уже не успел ничего подумать - просто рванулся навстречу этому
голосу. Навстречу прежней жизни, когда мог смеяться открыто, ходить вольно,
когда был я Саня, а не эта гадская Гланда!
Плюхнулся я тогда изрядно - пузом. Наглотался воды, чуть не пошел ко
дну и был вытащен на берег восторженно орущими друзьями. Наверное, это был
один из самых счастливых моментов в моей жизни - когда на берегу я кашлял,