"Николай Рубан. Хомяк в совятнике" - читать интересную книгу автора

выплевывая пахнущую тиной воду пополам со слезами, держался за отбитое пузо,
а вокруг радостно горланили товарищи - каждый из них искренне считал, что
это именно он помог мне одолеть страх.
А через два дня Ленькины родители уехали в далекий город Владивосток и
увезли сына с собой. Так и оборвалась ниточка, протянувшаяся было между
нами. Почему я не попытался найти его адрес, написать ему - ведь так
отчаянно хотел этого? Не решился, постеснялся - кто я для него? Он - ловкий,
отчаянный, душа нараспашку, в руках у него все горит - хоть велик починить,
хоть воздушного змея сделать. А сейчас он - вообще! У моря живет. Даже у
океана! Это поднимало Леньку на совсем уже немыслимую высоту - словно он был
космонавтом. Наверное, очень многие беды у людей происходят оттого, что не
могут люди понять и принять банальнейшую истину: хочешь - так сделай. И будь
готов заплатить за это цену, если ты этого очень хочешь.

И я понял, что никуда мне от этого прыжка не деться. Хоть и не надо уже
ничего бормотать про гланды, достаточно просто сказать "Не хочу". Дразнить
никто не будет. Только от себя-то куда денешься? Убедить себя на какое-то
время нетрудно, но никуда это воспоминание не денется - только притаится
где-то глубоко, чтобы выскакивать, как злая собака, из темной подворотни и
кусать, когда захочет. Я засопел и, стиснув зубы, вцепился в инструкцию.


x x x

Аэродромная жизнь несколько удивила меня своей обыденностью. Первым нас
встретил лохматый вислоухий пес неопределенной расцветки. Завидев нас, он
деликатным тявком изобразил бдительное несение службы, после чего резво
завилял хвостом и принялся вертеться вокруг нас, подхалимски заглядывая в
глаза и опрокидываясь на спину. В одну секунду сожрал подаренный бутерброд,
и совсем развесил слюни от полнейшей преданности.
Несколько сборных щитовых домиков, выкрашенных облупившейся зеленой
краской, да стоянка с маленькими самолетиками - вот и весь аэродром. Из-за
крайнего домика вышла тощая курица, подозрительно глянула на нас и принялась
царапать лапой траву. Следом за курицей появился коренастый пузатый дядька,
которого я почти сразу узнал - инструктор Михалыч-Портос. Почесывая на ходу
свою мушкетерскую бородку, инструктор направился к нам. Он заметно
прихрамывал.
- Привет, Михалыч! - широко улыбнулся Сергей.
- Здорово, разбойник! - облапил его "Портос", - Куда пропал-то?
- Да дела все.... Вот, знакомься, это Саша, мой подшефный. Я тебе
говорил, помнишь?
Пожатие "Портоса" было мощным и цепким - я аж крякнул.
- Решил прыгнуть, значит? Это хорошо. Раньше-то прыгал?
- Не доводилось, - ответил я, втайне надеясь, что инструктор даст мне
от ворот поворот.
- Ну что ж, когда-то же начинать надо, верно? - развеял он в пыль мои
тайные надежды, - Заполнишь бумагу и - вперед. Какой ему купол-то дать?
Дэ-один-пять-У пойдет? Или с тандемером прыгнет?
- Не, сам. Дуб в самый раз будет.
- И правильно. Дешево и сердито. А то на прошлой неделе приехал один