"Александр Розов. Депортация (мини-роман - трансутопия) " - читать интересную книгу автора

Ясно, что он говорил об Атаироа, которая, как типичная молодая
островитянка, могла с пол-оборота завести любое количество мужчин,
оказавшихся в радиусе 7 футов от нее.
- Я имею в виду: что показывают? - уточнил Секар свой вопрос.
- Координатор Торрес в Монреале отбивается от стаи псов, - лаконично
ответил Чжан.
- Давно?
- 27 минут приблизительно.
- Ах вот как... и сильно ли его покусали?
- Не очень. Они глупые. Мешают друг другу.
- А зачем тот нервный дедушка в канареечном галстуке трясет авторучкой?
- Это какой-то юрист из Сорбонны, - проинформировал китаец, - думаю,
это у него такая манера публичных выступлений. Он доказывает, что
существующая в Меганезии система равного социального землевладения возникла
нецивилизованным путем.
- У него получается?
Чжан улыбнулся и отрицательно покачал головой
- Он споткнулся на вопросе об основаниях прав частной собственности на
здешние земли. Стал выводить эти права из объявления трансмалайских островов
владением британской короны и их передачи ост-индской компании, но забыл,
что здесь уже тысячу лет жили утафоа. Торрес разъяснил, что алюминиевая
революция восстановила законы утафоа о равном праве всех жителей на
земельные угодья и промысловые воды.
- Судя по реакции профессора, в Сорбонне этому не учат, - заметил
Секар.
Эрнандо Торресу, было около 50. Подвижный, смуглый, среднего роста с
аккуратным брюшком, координатор был одет весьма неофициально. Свободные
серые брюки, яркая пестрая рубашка-гавайка и завязанный на ковбойский манер
шейный платок в виде меганезийского флага - черно-бело-желтый трилистник на
лазурном поле. По мысли революционных символистов, это обозначало союз трех
рас, населяющих атоллы, но меганезийцы, не будучи склонны к пафосу,
именовали это просто "наш пропеллер".
Наметанным репортерским глазом Малик Секар тут же определил: Торрес не
стремится к победе в диспуте, его вообще не интересуют оппоненты, он
"работает на камеру", т.е. следит за тем, чтобы произвести впечатление на
зрителей, используя оппонентов, как фон для своего выступления.
Тем временем, шумное трио несколько угомонилось, и стало слышно, как
Торрес говорит:
"... несколько теряюсь. То ли мне отвечать тем, кто обвиняет
правительство Меганезии в экономическом анархизме, то ли, наоборот, тем, кто
утверждает, что мы замордовали предпринимателей тотальным регулированием и
надругались над правом собственности. Может быть, ведущий мне подскажет, с
чего начать...".

Ведущий поерзал в кресле, улыбнулся в 32 фарфоровых зуба и ответил:
"Знаете, мистер Торрес, такое фарисейство не ново, его придумал еще
Геббельс. То есть лавочники свободно торгуют пивом, а вот земля и недра
принадлежат германской нации, которая превыше всего, то есть Рейху, потому
что Рейх представляет нацию...".
"Минуточку, - перебил координатор, - в Меганезии нет никого рейха, а