"Лилиана Розанова. В этот исторический день..." - читать интересную книгу автора

- Вот он где у меня, вот, - смеялся парнишка и бережно похлопывал себя
по груди, - таллинский! - И так как Дед не видел ничего, то расстегнул синюю
форменную рубашку и пальцем провел по узкому шраму. - Раз в пять лет на
подзарядку ложиться, а пока - хочешь плавай, хочешь ныряй! Здорово? Для
подводного спорта - вещь незаменимая!
Дед молчал, и он продолжал воодушевленно:
- Это что! Я слышал, скоро специальные приемнички вшивать будут, чтобы
мысли друг друга улавливать, не разговаривая! Понимаете? Говорят, уже
испытывают их на добровольцах.
"Нет, показалось, - подумал Дед. - Не похож он на Володю: глупый". И
сказал сожалея:
- Наврали тебе, сынок. Зачем, скажи, ученые на такую ерунду станут
тратиться? Близкие люди, они без всяких транзисторов, по одному взгляду друг
друга понимают. И антенны из ушей не надо высовывать. Вот мы - близнецы были
с братом...
- Так то когда было? - ничуть не обижаясь, перебил водитель. - Небось в
двадцатом веке? Разве тогда электроника была - одна смехота. А вы
говорите!..
Между тем действительно подлетали к Москве.
Сверкнули окнами вытянувшиеся вдоль Водохранилища белые корпуса
Института геронтологии, где лежал когда-то Дед три... нет, пожалуй, четыре
года. Вон в том корпусе, что в глубине парка, и лежал. Там у них подобралась
своя компания, фронтовики: генерал Асарканов, летчик-украинец Кудлатченко,
этот веселый москвич Федька Коркин. Редкая, душевная была компания. Сколько
лет потом писали друг другу! Только последнее время замолчали ребята, на
письма не отвечают...
Чем ближе к Москве, тем теснее становилось в небе. Тени от самолетов,
слившись, образовали нечто вроде громадной тучи, плывущей по вершинам
деревьев и первым крышам. Появились светофоры; перед одним пришлось
провисеть минут двадцать в ожидании, пока не рассосется пробка.
Город тянул навстречу белые этажи; ветер стрелял пестрыми стягами. Хоры
транзисторов, заглушая друг друга, рвались. из окон. .Воздушные шары
взлетали с крыш и тротуаров - было похоже, будто вверх ногами идет крупный,
редкий, разноцветный дождь.
Щелкнуло и развернулось над колонной монолетов алое полотнище: "СЛАВА
ПОТОМКАМ ГАГАРИНА!" Слава! Слава! Слава! - кричали плакаты и транспаранты.
И еще одно слово сверкало, вспыхивало, ликовало: ПЛАНЕТОЛЕТЧИКИ. "Слава
планетолетчикам! Планетолетчикам слава!" За Октябрьскую площадь пролет был
закрыт. Свободные таксисты и все желающие тут же, на посадочной крыше,
смотрели Красную площадь по телевизору.
К тому же отсюда, с высоты, прекрасно виден был весь путь, по которому
ОНИ поедут.
Однако Дед лифтом спустился на первый этаж и вступил в толпу.
У него закружилась голова, и несколько минут он просидел на раскладном
стульчике, относящемся к уличному кафе "Первоклашка".
Потом он пошел туда, куда шли все. И идти со всеми было легко и
прекрасно. Кто-то дал ему в руку флажок - на нем улыбался планетолетчик в
скафандре, с поднятой рукой. Люди обгоняли Деда, но это было неважно. Они
пели. Женщины катили колясочки, мальчишки стреляли в небо из рогаток
бумажными парашютистами. Старые космонавты глядели с портретов. Но вот