"Филип Рот. Мой муж - коммунист!" - читать интересную книгу автора

Восстали от своих привычек и домов и, рано поутру
Проснувшись, мускулы размяли, а потом
Прочли в пособии (любители, куда там!),
Где у ружья приклад, у танка башня,
Как штык примкнуть, как заменить пустой рожок у
автомата,
И вышли, черт возьми, под пули на поля войны,
И в океаны вышли под торпеды,
Чтоб опытных убийц, прожженных, ловких профи
Разбить, смешав с дерьмом.
И это сделали.
Ты хочешь подтверждения - читай
Последнее коммюнике с пометой "От
Верховного командования союзных войск".
А дальше просто: надо взять
И вырезать его из утренней газеты,
Да и вручить потомкам, чтоб хранили свято.

Когда "На победной ноте" появилась в виде книги, я немедленно купил ее
(сделав первой моей собственной книгой в твердой обложке - до этого такие
дорогие книги я только выписывал на абонемент) и за несколько недель выучил
шестьдесят пять страниц схожей с верлибрами ритмизованной прозы, в которой
текст прихотливо разбит на строки, чтобы как можно более смачно звучали те,
в которых каждодневный уличный язык подвергался некоторому игривому насилию:
"Вот это скачка босиком по углям! - их дела, треща по швам, в
Днепропетровске синим пламенем горели". Иногда автор в одной строке нарочно
сталкивал существительные, обозначающие понятия из очень разных рядов, - я
полагал, что это для того, чтобы появился эффект неожиданности, усиленной
еще и примесью иронии: "могучий воин положил свой самурайский меч к ногам
приказчика из овощного в Балтиморе". Окончилась война, огромное напряжение
спало, и этот момент дал замечательный толчок для всплеска такого изначально
присущего ребенку чувства, как патриотизм (когда война началась, мне не было
и девяти, а когда закончилась - двенадцать с половиной); одно лишь
упоминание захолустных американских городов и штатов - в таком контексте! да
по радио! - "...нью-гемпширский ночной промозглый воздух...", "...от пирамид
Египта до глубинки Оклахомы...", "...причины скорби в Дании всё те же, что в
Огайо..." - от одних только этих знакомых, еще недавно совсем не
романтических названий я испытывал что-то вроде катарсиса, к чему, видимо, и
стремился автор.

Ну, наконец-то всё, мы их сломили.
Работа кончена, и крыса с Вильгельмштрассе
Издохла и лежит рядом с помойкой.
Прими от нас поклон, нормальный малый,
Прими от нас поклон, простой солдат.
Кто, как не ты, тирана дней грядущих
К своим ногам поверг уже сегодня.

С этого панегирика пьеса начиналась. По радио ее читали тоном твердым и
решительным, уже самим тембром голоса указуя, кому именно адресованы хвалы,