"Филип Рот. Болезнь Портного " - читать интересную книгу автора

Элом Парсонсом! "Здавствуйте, мисс Маккой. Вы не будете возражать, если я
покатаюсь с вами? Меня зовут Эл Парсонс..." Но разве Алан не такое же
еврейское имя, как Александр? Конечно, есть Алан Ладд но моего приятеля,
игрока нашей сборной по софтболу, тоже зовут Аланом. А фамилия его - Рубин.
А если она услышит, что я учусь в Викуахик-Хай?! Ах, какая разница: я могу
назвать себя вымышленным именем, могу солгать про школу... Но куда я дену
свой чертов нос?! "Вы очень симпатичный молодой человек, мистер Пор-Нуар, но
почему вы прикрываете лицо?" Потому что я внезапно лишился носа! Потому что
кончилось мое детство, и вместе с ним канула в небытие симпатичная кнопочка,
на которую не могли налюбоваться все мамины знакомые. Кончилось детство, и -
о чудо! ты глянь! - мой нос устремился к небесам. Пор Нуар, Парсонс... да у
тебя на роже написано ЕВРЕЙ, братишка. Вы посмотрите на его шнобель,
Господи! Это не нос, это хобот! Пшел вон, жиденок! Убирайся с катка и оставь
этих девочек в покое!
И это правда. Я ложусь на кухонный стол щекой, подложив под нее
фирменный бланк папиной конторы, и обвожу свой профиль карандашом. Это
кошмар! Как это приключилось со мной, мама? Я ведь был таким симпатягой,
когда лежал в коляске! У переносицы мой шнобель устремляется к небесам, а
нижняя его часть - начиная с середины склона, примерно с того места, где
заканчивается хрящ, - резко загибается ко рту. Еще два-три года - и я
попросту буду не в состоянии принимать пищу! Эта штуковина преградит ей
дорогу! Нет! Нет! Этого не может быть! Я отправляюсь в ванную, становлюсь
перед зеркалом, и двумя пальцами приподнимаю вверх крылья носа. В профиль
смотрится весьма недурно, но анфас... Там, где обычно находится верхняя
губа, теперь сверкают зубы и десны. Тоже мне гой. Я похож на Багза Банни!
Тогда я вырезаю из картонок, которые вкладывают в рубашки в прачечной, два
треугольничка и приклеиваю их скотчем к обеим сторонам носа, восстанавливая
таким образом былую изящность носа... утраченную навеки! Похоже, что
юрбинка - горб! - на моем носу пошла в рост именно в те дни, когда я впервые
обнаружил в Ирвингтонском парке катающихся на коньках шикс - словно хрящ
моего носа решил стать тайным агентом, работающим на моих родителей.
Кататься на коньках с шиксами?! Только попробуй, умник! Помнишь Пиноккио?
Так вот: то, что случилось с ним, не идет ни в какое сравнение с тем, что
произойдет с тобой. Они будут смеяться и хохотать, свистеть и улюлюкать -
хуже того: они станут обзывать тебя Гольдбергом, заставляя тебя кипеть от
злости и возмущения. Над кем, по-твоему, они все время смеются? Над тобой!
Над худющим жидом с громадным шнобелем, который ездит за ними по кругу, не в
силах вымолвить ни слова!
- Пожалуйста, оставь в покое свой нос! - говорит мама. - Меня не
интересует, Алекс, что у тебя там растет внутри. Мы все-таки обедаем.
- Но он слишком большой.
- Кто? Кто слишком большой? - спрашивает отец.
- Мой нос! - кричу я.
- Ради Бога! Он придает тебе оригинальность, подчеркивает твою
характерную особенность, - заявляет мама. - Так что оставь его в покое.
Да на кой мне сдалась характерная особенность? Я хочу Тереаль Маккой! В
синей парке, красных наушниках и белых варежках - мисс Америку на коньках! Я
хочу ее вместе с венком из омелы на Рождество и пудингом с изюмом (что бы
сие ни значило); с ее домом, в котором есть лестница на антресоли; с ее
исполненными чувства собственного достоинства родителями - милыми и