"Филип Рот. Болезнь Портного " - читать интересную книгу автора

блестящих успехах в учебе возвещают всем родственникам, рассеянным по
северному Джерси. Дело в том, доктор, что все свободное от наказаний время
меня носят на руках. Словно Папу по улицам Рима.
Знаете, я ведь и вправду вряд ли припомню более дюжины эпизодов из
детства, в которых ту или иную роль играет сестра. Уже позднее, в юности, я
обнаруживаю, что сестра - единственный нормальный человек в нашем
сумасшедшем доме. Только с нею я могу нормально поговорить. Но это в
юности - в детстве же сестра представлялась мне неким странным существом,
которое появлялось раз или два в году - пару вечеров она обедает имеете с
нами, спит в одной из наших кроватей, ходит с нами в гости, а затем, бедная
толстушка, благополучно исчезает.

Даже в китайском ресторанчике, где Бог смилостивился над послушными
детьми Израиля и позволил им кушать свинину, - даже в этом благословенном
месте Бог (в лице моей мамы, являющейся Его полномочным представителем во
всем, что касается еды) и слышать не желает про омаров. Почему можно есть
свинину в ресторанчике на Пелл-стрит, но нельзя - дома... Честно говоря, я
этого до сих пор не совсем понимаю, но тогда я находил этому примерно такое
объяснение: старичок, хозяин заведения, которого мы меж собой называем
"шмендриком", очевидно, настолько ничтожная фигура, что его мнением о нас мы
можем запросто пренебречь. Да, мне кажется, что единственный народ на свете,
которого не боятся евреи, - это китайцы. Во-первых, они говорят на таком
тарабарском английском языке, что на их фоне мой папа смотрится лордом
Честерфилдом; во-вторых, если у какого-нибудь китайца нет мозгов, то вместо
мозгов в его голове все-таки вареный рис; и, наконец, в-третьих, для
китайцев мы не евреи, а белые - быть может, даже англосаксонцы.
Представляете! Естественно, официантов мы не боимся. Ведь для них мы -
носатая разновидность белых англосаксонских протестантов! Братцы, как мы
наворачиваем в китайском ресторанчике! Мы вдруг перестаем бояться даже
поросятины - хотя, уж будьте уверены, ее так отбивают, так кромсают на
кусочки, а потом заливают таким количеством соевого соуса, - что она уже
ничем не напоминает свиную котлету, или окорок, или, что омерзительнее
всего, колбасу (ф-фу-у!)... Но почему бы нам тогда не попробовать и омаров,
замаскированных, подобно поросенку, под какую-нибудь пристойную живность?
Предоставьте моей матери объяснить это с точки зрения логики. Силлогизм,
доктор. Силлогизм Софи Портной. Вы готовы? Итак: почему мы не можем съесть
омара?
- Потому что я однажды ела омара, и чуть не померла!
Да-да, моя мама тоже как-то раз согрешила, и ее постигла заслуженная
кара. Во времена своей бурной молодости (это было еще до нашего знакомства)
она позволила вовлечь себя обманным путем (это ей льстит, но одновременно и
смущает) в поедание омара. Совратил ее озорной красавец-страховой агент,
коллега моего отца по "Бостон энд Нортистерн", пьяница и балагур по фамилии
(можно ли придумать лучшую?) Дойл.
Во время шумного прощального банкета, устроенного компанией в
Атлантик-Сити по случаю завершения конференции, этот Дойл убедил мою маму,
что блюдо, которое подсунул ей официант, - цыпленок по-королевски, хоть и
пахнет оно довольно пикантно. Будьте уверены, мама заподозрила неладное
сразу же, она учуяла подвох, как только пьяный красавчик Дойл попытался
накормить маму с ее же собственной вилки, она с самого начала заподозрила,