"Филип Рот. Болезнь Портного " - читать интересную книгу автора

- Дело не в этом, Ханна.
- Ты был бы мертв, - говорит Ханна.
- Да не об этом речь, Ханна!
- Мертв. Задушен в газовой камере, расстрелян, кремирован, казнен
топором, сожжен заживо. Ты знаешь об этом? И ты мог бы сколько угодно
кричать, что ты не еврей, что ты человеческое существо, что тебе дела нет до
их идиотского наследия, - тебя все равно пустили бы в расход. Ты был бы
мертв, я была бы мертва, и...
- Да я не об этом говорю!
- И мама была бы мертва, и папа был бы мертв...
- Но почему ты всегда на их стороне?!
Я не на их стороне. Я ни на чьей стороне, говорит сестра. Я просто хочу
сказать тебе, что отец не такой уж невежа, как ты думаешь.
И сестра моя тоже вовсе не невежа! Нацисты действительно вытворяют с
евреями все то, о чем говорит сестра. Но нацистов можно оправдать -
посмотрите, что творится в этом доме!
Ох, я не знаю, говорит сестра. Может быть. Может быть, их действительно
можно оправдать... Теперь и сестра начинает рыдать, и я чувствую себя
настоящим чудовищем, ибо она оплакивает судьбу шести миллионов евреев - или
мне так кажется, - а я плачу только о себе. Или мне так кажется.

ПИЗДОМАНИЯ

Я не рассказывал, как в пятнадцать лет кончил прямо в 107-м автобусе,
по дороге из Нью-Йорка?
Тот день сложился преотличным образом, сначала мы с сестрой и ее
женихом, Морти Фейбишем, посмотрели два бейсбольных матча на стадионе
"Эббетс Филд", а потом они повели меня обедать в рыбный ресторан. Прелестный
день. Ханна и Морти собирались остаться на ночь в доме родителей Морти - во
Флэтбуше, - и потому часов в десять вечера меня посадили в подземку,
направляющуюся на Манхэттен. Там я пересел на автобус до Нью-Джерси и вскоре
взял в свои руки не просто половой член, но всю свою жизнь - если хорошенько
поразмыслить. Почти все пассажиры уснули еще до того, как мы выехали из
тоннеля "Линкольн" - в том числе и девушка, сидевшая рядом со мной. Я
незаметно чуть-чуть задрал ее клетчатую юбку, потершись о подол вельветовыми
штанами, и, когда мы начали подниматься на Пулавски-Скайвей, вынул из
ширинки свой член.
Вы, должно быть, подумали, что я был настолько переполнен впечатлениями
прошедшего дня, что мог бы на время и забыть о своем члене?
Ведь, во-первых, Брюс Эдварде, новый кетчер, только что перешедший в
высшую лигу, к нашему удовольствию (я имею в виду себя, Морти и Берта
Шоттона, менеджера по рекламе) сумел в первых двух играх поймать шесть из
восьми мячей (или это был Фурильо? Впрочем, какая разница - дрочить в
автобусе все равно было безумием! Вы только вообразите, что случилось бы,
если бы я попался с поличным! Если бы я кончил прямо на руку этой спящей
шиксы!), а потом мы пошли в ресторан, и Морти заказал для меня омара. Это
был первый омар в моей жизни.
Может быть, кстати, причиной всему был тот омар. Быть может, с такой
легкостью и простотой нарушив одно табу, я вселил уверенность в скользкую,
самоубийственную, дионисийскую часть собственного "я"? Я вдруг получил