"Филип Рот. Болезнь Портного " - читать интересную книгу автора

Итак, я бегу - бегу прочь из больницы прямиком на бейсбольное поле,
прямиком на самый центр бейсбольного поля. Здесь мое место в команде,
которая носит шелковистую сине-золотую форму с нашитыми на спине - от плеча
к плечу - белыми фетровыми буквами, складывающимися в название клуба: СИБИЗ,
А.К. Благодарение Господу за "Сибиз А.К."! Благодарение Господу за центр
поля! Доктор, вы себе представить не можете, как это восхитительно -
властвовать одному над всем этим пространством... Вы что-нибудь смыслите в
бейсболе? Потому что "центр поля" в бейсболе - это своеобразный
наблюдательный пункт, сторожевая вышка, откуда тебе видно всех и вся. С этой
позиции ты видишь все перипетии игры в ту самую секунду, когда они
происходят - ориентируясь не только по звуку биты, отбившей мяч, но и по
стремительным перемещениям остальных игроков, срывающихся с места через
мгновение после того, как мяч полетит в их сторону; и если им не удастся
завладеть мячом, то ты кричишь:
- Мяч мой! Мой! - и бросаешься за ним что есть мочи.
Потому что, когда ты играешь в центре поля, то мяч действительно только
твой, если, конечно, удастся его поймать. О, как непохожи мой дом и
бейсбольное поле, где никто не станет покушаться на то, что я назову моим!
К сожалению, хиттер из меня не вышел - я так нервничал во время отбора
новичков в сборную первокурсников и пропустил столько элементарных мячей,
что наш ироничный тренер в конце концов отвел меня в сторонку и спросил:
- Сынок, ты уверен, что тебе не нужны очки? - и отправил меня восвояси.
Но я был в отличной форме! И у меня был стиль! И в нашей софтбольной
лиге, где мяч чуть больше и летит чуть медленнее, чем в бейсболе, я стал
такой звездой, какою хотел прежде стать в общешкольном масштабе. Конечно,
движимый страстным желанием быть лучше всех, я по-прежнему довольно часто
мажу, но когда я не промахиваюсь, доктор, мяч после моего удара пролетает
огромные расстояния. Он улетает на трибуны, и это называется "хоум-ран". О,
ничто на свете не сравнится с этим восхитительным ощущением, когда ты
медленной трусцой бежишь вокруг второй базы - потому что торопиться некуда,
потому что отбитый тобой мяч улетел к черту на рога... Я играл и в центре
поля - и чем дальше мне приходилось бежать за мячом, тем лучше.
- Я поймаю его! Поймаю! Поймаю! - и рвануться ко второй базе, чтобы
поймать в ловушку своей рукавицы - в дюйме от поверхности земли - мяч,
посланный низко-низко и точнехонько в цель - все уж думали, что он попадет в
базу...
Или наоборот: я пячусь - изящно и легко - в сторону проволочного
заграждения, приговаривая:
- Он мой, он мой! - двигаюсь очень медленно... а потом вдруг это
восхитительное чувство, когда ловишь мяч словно нечто, ниспосланное тебе
небесами, и ощущаешь себя Ди Маджио...
Или еще: бежишь! поворачиваешься! бросаешься! прыгаешь! Как малыш Эл
Джонфридо - это бейсболист, доктор, который однажды сотворил чудо...
Или просто стоишь спокойно на месте - не шелохнувшись, абсолютно
безмятежно, - стоишь беззаботно на солнышке, как царь царей, бог богов, как
сам Герцог (это кличка Снайдера, доктор, - имя еще может всплыть
впоследствии), стоишь расслабившись, счастливый как никогда, и просто ждешь,
стоя под взмывшим в поднебесье ("Мяч послан высоченной свечой, - так и
слышится мне голос комментатора Рэда Барбера, который скороговоркой бубнит в
микрофон, - в сторону Портного. Алекс под "свечой", под "свечой") мячом,