"Игорь Росоховатский. Тор-1 (Журнал "Юность")" - читать интересную книгу автора

мелочи.
Издавна в нашем институте установилась традиция: влюбленные рыцари
ранней весной преподносили девушкам мимозу, а те, не чуждые тщеславия,
ставили букеты в лабораториях, так что сильный запах проникал даже в
коридоры. Тор-1 распорядился заменить мимозу подснежниками, и добрейший
Мих-Мих сначала познакомился с благословлявшими его старушками -
продавщицами подснежников, а потом, тысячу раз извиняясь, начал исполнять
приказ директора в лабораториях, меняя цветы в вазах. Тут вместо добрых
пожеланий его встречали язвительными шуточками, вроде:
- Какую долю от продажи подснежников получает директор?
- Приоритет родной природы?
Или невинным голосом:
- Правда, что у директора болит голова от сильного запаха?
Больше, всех старался Саша Митрофанов.
Это продолжалось до тех пор, пока директор не объяснил:
- Фитонциды мимозы влияют на некоторые опыты.
И Саша понял, почему два дня тому назад неожиданно не удался выверенный
опыт с заражением морских свинок гриппом.
По-настоящему мы поняли цену директору на заседании ученого совета.
Доклады по работе лабораторий начал Саша Митрофанов. Он рассказывал с
наблюдениях за прохождением нервного импульса по волокнам разного сечения.
Известно, например, что у спрута к длинным щупальцам идут более толстые
нервные волокна, чем к коротким. Чем толще нервное волокно, тем быстрее
оно проводит импульс. Благодаря этому сигнал, посланный из мозга спрута,
может одновременно прийти на кончики коротких и длинных щупальцев, чем и
обеспечивается одновременность действия.
Саша рассказал о серии тонких, остроумных опытов, проведенных в его
лаборатории, о том, как была уточнена зависимость между толщиной волокна и
скоростью импульса, о подготовке к новым опытам.
Директор слушал доклад Саши очень внимательно. Казалось, он старается
запомнить каждое слово, даже шевелит губами от усердия. А иногда его глаза
медленно погасали, углы рта опускались. Но затем он спохватывался и снова
придавал своему лицу выражение пристального интереса. Когда Саша закончил
доклад, все посмотрели на директора. От того, что скажет Тор-1, зависит
последний штрих в мнении о нем.
В тишине отчетливо прозвучал бесстрастный голос:
- Пусть выскажутся остальные.
Он слушал их так же, как Сашу. А потом встал и задал Митрофанову
несколько вопросов.
- Какова оболочка у волокон разной толщины и зависимость между толщиной
оболочки и сечением волокна? Учитывалась ли насыщенность микроэлементами
различных участков волокна? Почему бы вам не создать модель нерва из
синтетических белков и постепенно усложнять ее по участкам?
Не то, чтобы эти вопросы зачеркивали всю работу, проведенную в
лаборатории Митрофанова. Они и не претендовали на это, особенно по форме.
Но Тор-1 наметил принципиально новый путь исследований. И если бы
лаборатория Митрофанова шла по этому пути с самого начала, то работа
сократилась бы в несколько раз.
С того времени я начал внимательно присматриваться к директору, изучать
его.