"Игорь Росоховатский. Тайна профессора Кондайга (Авт.сб. "Понять другого")" - читать интересную книгу автора

и сохранять надежду. Она никак не могла понять, что с ним все кончено. Но
это ее дело...
Он ощущал ее присутствие. Он ждал, чтобы она ушла. Тишина становилась
хрупкой, рассыпчатой, как просыхающий порох...
Очевидно, и Эми почувствовала это. Она жалобно попросила:
- Посмотри на меня, Хью, взгляни только...
Он сделал усилие над собой и повернул к ней лицо с неподвижными
смещенными зрачками неправильной формы, похожими на два кусочка угля. Но и
теперь в глубине его глаз мерцало отчаянное любопытство, словно он уже
думал о себе в третьем лице и жадно наблюдал за этим третьим, ожидая, что
еще случится.
Она заметила это и тихо, с восхищенным удивлением сказала:
- А ты настоящий ученый, Хью...
Он улыбнулся - на один только миг, - и она, осмелев, подошла к нему
совсем близко. Неизвестно почему, он запел полуироническую детскую
песенку: "Ты будешь ученым, Джонни". Эми засмеялась:
- Я пела ее про себя, а ты подхватил.
Он подумал о нейтринном излучении, принесшем ее песенку, и отчего-то
захотелось, чтобы эти невидимые лучи можно было нащупать рукой и чтобы они
оказались такими же мягкими и шелковистыми, как волосы Эми или кожа Кена.
Это состояние продолжалось несколько минут, но тут же он взял себя в
руки. "Не раскисай! - приказал он себе. - Иначе тебя опутает лживая
надежда и ты наделаешь глупостей, на которые не имеешь права".
"Мы все одиноки, как листья на одном дереве, - думал он. - Мы созданы
такими с самого начала".
В его больном мозгу замелькали фантастические видения: через пропасти и
бездны, словно невидимые нити, протянулись нейтринные потоки, соединяя
людей, камни, львов, рыб, океан, звездные системы...
Он думал: "Я связан с людьми только этими потоками и проклятой
болезнью, припадками безумия, которым болен весь мир".
Ему представился мир в последнем припадке - клокочущие воды, багровые
падающие тучи, взлетающие деревья и куски зданий. Конец всего живого на
планете. Останутся только регистратор, спрятанный в глубоком подземелье,
пляшущий фиолетовый луч и бесконечная лента, на которой записаны варианты
сочетаний - всего, что было...
Голова Хьюлетта раскалывалась на части. Он понял, что на него
надвигается неумолимое, что припадок не предотвратить. Страшная,
необузданная ярость овладела им. Что здесь делает эта женщина? Почему
кричит ребенок? Почему кричит ребенок, который не должен был родиться?!
Эми увидела его судорожно сжатые кулаки... Ей стало страшно наедине с
ним... Она подошла к приемнику и включила его...



5

Борис повернул регулятор, и центрифуга запела. В окошке он видел кривую
осаждения молекул.
Мимоходом взглянул на Евгения. Последние; несколько дней тот был
непривычно серьезен. Иногда его губы слегка шевелились, как будто он