"Игорь Росоховатский. Тайна профессора Кондайга (Авт.сб. "Понять другого")" - читать интересную книгу автора

беседовал с самим собой.
Взгляд Бориса встретился с долгим рассеянным взглядом Евгения.
- Мне нужно поговорить с тобой и профессором, - неожиданно сказал
Евгений. - Зайдем к нему сейчас же...
Борис пожал плечами, но послушно пошел за товарищем.
"Сопротивляться бесполезно, - думал он. - И так же напрасно гадать, что
скажет сейчас этот сумасброд. Может быть, придумал что-нибудь дельное, но
равные шансы, что выложит новый анекдот или выскажет свою гипотезу о
фотонной ракете".
В присутствии Евгения профессор становился подчеркнуто официальным и
занятым. Но когда Евгения хотели забрать в другую лабораторию, не
отпустил. Увидя его, профессор принял начальственный вид и голосом
занятого человека произнес:
- Выкладывайте, что там у вас, только поскорее и поточнее.
Впрочем, тон Ростислава Ильича и его невозмутимое лицо никогда не
оказывали на Евгения должного впечатления. Он сел поближе к профессору и
взмахнул рукой, будто дирижер:
- Что мы делаем в лаборатории? - спросил он и торжественно замолчал,
прекрасно зная, что никто не станет перебивать его тирады.
- Мы берем информацию, заложенную в ДНК - затравке или в нашей
программе изменений, и воссоздаем ее в материале. Но как мы это делаем? Мы
как бы накладываем на бумагу картонные фигурки и стараемся вырезать копии.
И при этом не отклоняемся от образца?.. Напрасные попытки! Дрожание руки,
толщина ножниц, неравномерность картона приведут к тому, что мы не только
не сумеем сделать точные копии, но испортим сам образец. Даже наше
вмешательство в информацию, наше пользование ею не может пройти бесследно.
Беря в руки картон, мы уже давим и мнем его пальцами...
Ростислав Ильич взялся за ручку, показывая, что сейчас займется своей
работой. Это был единственный способ заставить Евгения перейти к делу.
- Надо сделать так, чтобы как можно меньше вмешиваться в этот процесс.
И у нас есть выход.
Евгений взглянул на безразличное лицо профессора и выпалил:
- "РИК"! Мы подберем образцы ДНК и запишем на ленту информацию в виде
нейтринного излучения. Затем через усилитель передадим его на раствор. Я
уверен (он всегда говорил "уверен" там, где другой сказал бы "может
быть"), что нейтринные потоки сами перестроят раствор в соответствии с
заложенной в них информацией! Информация воссоздаст себя в материале. К
тому же восхитительно быстро!
- Но... - начал Борис.
- Конечно, это требует проверки и дополнительной работы, - не дал ему
говорить Евгений. - Но принцип нейтринного усилителя уже разработан. Есть
у нас и подходящие лаборатории. Я берусь обо всем договориться.
Ростислав Ильич смотрел на Бориса, и тот понимал, что это означает.
- Ладно, Евгений Григорьевич, - сказал профессор, - вы попробуете, а
Борис Евгеньевич вам поможет. Если получится, переключим на это дело всю
лабораторию.
Борис не выразил ни согласия, ни отказа. Он знал наперед, что
произойдет. Евгений будет выдавать идеи, а он - работать. После нескольких
неудач Евгений переключится на другое дело. Работу придется продолжать в
одиночку. Когда же появятся первые успехи, если они появятся, Евгений