"Владимир Романовский. Хольмгард" - читать интересную книгу автора

протестовать.
Мало помалу Любава стала выходить из дому - в памятных ей по прошлой
жизни простых, ровной расцветки одеждах, которые стоят дороже любых других,
и начала даже встречаться с бывшими подругами. И, странно - вопреки
ожиданиям, подруги не шептались при ее появлении, не прятали глаза, не
улыбались фальшиво, не сыпали напыщенными фразами, не проявляли нарочитого
сочувствия - словом, не осудили. И только один раз, на званом обеде, кузина
подруги, молодая, коровьего вида замужняя, в будущем, судя по пухлости щек и
шеи, толстуха, высказала что-то сквозь зубы, на что ей и было Любавой
замечено, что толстых ее ляжек раздвиг, будь он трижды узаконен церковью,
гораздо похабнее и преступнее, чем телодвижения уличной хорлы, ибо в отличие
от целомудренного якобы-долга, уличные хорлы не обещают того, чего не могут
выполнить. В общем, не много ты счастья муженьку своему преподнесла, корова
лоснящаяся.
И наладилась жизнь у Любавы настолько, что находилось теперь у нее и
время, и настроение всплакнуть в одиночестве о погибшем муже, и даже
попытаться вспомнить, преодолевая страх - что же было между пиратским
нападением и повозкой, следующей в Новгород. Но так и не вспомнила.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ

Замечательное место - Первый Волок. Почему он Первый? Потому что волоки
считают от Новгорода на юг. Лет двести уже, если не больше, пользуются люди
Первым Волоком. Проще было бы проложить там хувудваг на киевский манер, но
не состоит Первый Волок в юрисдикции Киева, а новгородские посадники медлят.
Не доверяет Новгород Руси, боится, что хувудваг облегчит путь киевскому
войску, если захочет оно вдруг в Новгород прибыть. А иноземных войск в
Новгороде и без ковшей хватает.
Посудина купца Кудеры развалилась на несколько частей при первой же
попытке выволочь ее на берег, и Кудера долгое время сокрушался гласно,
проклиная хитрого киевлянина, который продал ему эту рухлядь. Попутчики
Кудеры - четверо варангских ратников, один псковский плотник, один
путешественник, по выговору новгородец, но в константинопольской одежде,
один непонятного происхождения живчик с наглыми глазами, и двое дюжих
молодцов - молодой и постарше - тут же направились всей компанией к
единственному в окрестностях дому - налаживать ужин и ночлег на тот случай,
если не прибудет еще кто-нибудь с более надежным судном. Время было позднее.
На рассвете к волоку приблизился солидный кнорр - три богатых купца,
один подозрительный тип в константинопольском пестром и ниспадающем, и
дюжина варангов, нанятых для охраны. Кундера, рано вставший, поспешил к
купцам, а за ним последовали проснувшиеся от грохота выволакиваемого на
берег кнорра и ругани варангов остальные. Большой выгоды в дополнительных
попутчиках у купцов не было, но сработало свойственное этому сословию
чувство взаимовыручки. Ну, разве что, приглянулись им двое дюжих - такие
будут тянуть кнорр лихо, пойдет как под парусом. Охранники быстро собрали
длинную плоскую скринду и водрузили на нее кнорр с товарами и прибылью,
после чего один из них забрался внутрь и выкинул один за другим концы
тяговых канатов. Присоединившимся вменялось помогать волочить.
Тут сделалась заминка. Один из здоровяков, приглянувшихся купцам, сразу
взялся за канат, а вот второй, тот, что постарше, потер сонные глаза тыльной