"Владимир Романовский. Хольмгард" - читать интересную книгу автора

чрезмерной серьезностью выражения вроде "падшая женщина" или "продажная
девка".
Лишь слегка шокированная предложением Детина (шок выразился в том ее
машинальном "нет, нет"), Любава, увидев, что он ей на самом деле предлагает,
решила, что ничего позорного в этом нет. Поразмыслив и вспомнив, сколько ее
подруг мечтали выйти, а потом и выходили, за людей состоятельных, не
испытывая к ним никаких особых чувств; вспомнив общепринятые по смерти
одного из супругов повторные браки по расчету; вспомнив абсурдные, никак не
сочетающиеся пары; вспомнив, что любимая тема разговоров замужних женщин -
молодые любовники, она решила, что поступает честнее, чем они все. Помимо
этого, большинство мужей, которых она знала, а знала она многих, были весьма
противные мужи, в то время как Детин - благообразен, вежлив, и даже,
наверное, добр.
Сословные различия беспокоили Любаву еще меньше, чем вопрос морали. Да,
Детин - купец. И что же? Чем купцы, грабящие людей с помощью хитрости и
прозорливости, хуже, чем боляре, единственное достоинство которых состоит в
том, что произошли они от разбойников, грабивших с помощью силы и
вероломства? В старину считалось, что люди высокородные - родственники
богов. Теперь, когда половина Новгорода исповедовала христианство привычно,
а не для виду, некоторые пытались утвердить языческие принципы в новой
религии, уверяя, что высокородные суть избранники Господа, но получалось
плохо. Любава, читавшая Библию хоть и давно, зато в греческом оригинале, не
помнила ни одного достаточно серьезного подтверждения этому тезису.
Дом, в который привел ее Детин и в котором сделал он ее полновластной
хозяйкой, располагался на красивой уклонной улице, напоминающей киевские
"спуски", известной в Новгороде как Улица Толстых Прях. Дом деревянный, но
очень добротной постройки. Никакие пряхи, ни толстые, ни худые, на улице не
проживали, и почему она так называлась - неизвестно. Облюбованная людьми
состоятельными, имела улица свою охрану, нанятую домовладельцами в
складчину. Денно и нощно по улице передвигались вверх и вниз четверо
ратников, следя за порядком, не допуская безобразий, и осведомляясь у людей,
не соответствующих видом своим ровному спокойствию улицы, чего им здесь,
собственно, нужно. Вне зависимости от степени вразумительности ответа, людям
этим предлагалось перейти на какую-нибудь другую улицу, сперва вежливо, а
затем, если тот, кому предлагали переход, начинал раздумывать - с
применением силы.
По просьбе Любавы нанял ей Детин служанку из гречанок, плохо понимающую
местные языки, славянский и шведский - чтобы не сплетничала. Нашелся и
повар, именем Груздь, молчаливый, мрачный, и большой мастер своего дела.
Прошлое у повара было темное, но хороших поваров, которым нечего скрывать,
не бывает. И стала Любава жить с Детином.
Приходил он, как и обещал, три раза в неделю, под вечер, и оставался
ночевать. Вел себя обходительно, без фамильярностей, относился к Любаве не
как к жене, но как к высокопоставленной любовнице, целовал ей руку. Вскоре
она стала находить, что он не просто добр и великодушен, но и умен, и
рассудителен, и даже иногда порывист и страстен, да еще к тому же и
остроумен. И красив. Несмотря на простоватость, черты лица его были
правильные, а глаза блестели. Из-за посещений Любавы Детин вынужден был
отказаться от частых званых обедов и за месяц похудел и поздоровел
отчетливо. Жена его конечно же все знала (он не очень скрывал), но не смела