"Жюль Ромэн. Шестое октября ("Люди доброй воли" #1) " - читать интересную книгу автора

Из трех выставленных первый разделывает обширную композицию на
коленкоре. Тот, что посередине, исполняет на плите поддельного мрамора
надпись золочеными рельефными буквами. Третий рисует своего рода герб на
прямоугольном куске жести.
Произведение, наиболее многообещающее - это композиция на коленкоре.
Она делится на две части. В правой будет шесть строк текста различной длины.
Их размещение намечено углем. Две строки уже нарисованы. Первая закрашена в
черный цвет:

ТОРГОВЛЯ МНЕ НАДОЕЛА

Вторая - в красный, но не закончена:

ДОВОЛЬНО С М

Три последние буквы

ЕНЯ

еще не покрыты краской.
Левая половина коленкора будет занята довольно сложным художественным
сюжетом, но покамест он еще только набросан углем в общих чертах: человек
почти натурального роста как будто делает эксцентрические жесты и
приплясывает на месте в неистовой манере некоторых восточных плясунов.
Надпись на поддельном мраморе с виду менее таинственна. Она уже теперь
вполне удобочитаема:

ОТДЕЛ АККРЕДИТИВОВ

И первые три буквы уже позолочены.
Но в группе людей перед витриной никто достоверно не знает, что такое
"аккредитивы". Один молодой приказчик склонен думать, что речь идет о
какой-то особенно опасной разновидности кретинов и что дощечка эта
предназначена для коридора в доме сумасшедших.
Что касается герба, над которым работает несколько поодаль третий
живописец, то покамест он очень неясен, более или менее напоминая пикового
валета без головы.
Тем временем в задней комнате, составляющей продолжение мастерской,
юноша Вазэм растирает краски.

* * *

В тот же час Жермэна Бадер продолжает спать в своей квартире на
набережной Гранз-Огюстэн. Спальня выходит окнами прямо на набережную, в
четвертом этаже. Собственно, это бывшая гостиная. Но Жермэна Бадер все
переделала. Спальня была со стороны мрачного двора. Жермэна не пожелала
ставить там кровать, считая это помещение неуютным, а также в связи со
своими гигиеническими представлениями о чистоте воздуха. Впрочем, ее
представления о чистоте воздуха оказались в конфликте с ее же гигиеническими
представлениями о солнечных лучах. Ибо набережная Гранз-Огюстэн обращена на