"Жюль Ромэн. Шестое октября ("Люди доброй воли" #1) " - читать интересную книгу автора

молодых людей. Котелок был, по-видимому, неотделим от изящного костюма.
Фетровые шляпы, с опущенными полями и бантом на затылке, или очень мягкие, а
ля Клемансо, с очень узкой лентой, а также различных фасонов широкополые,
пользовались симпатиями у господ с более свободными повадками. Но многие
донашивали свои соломенные шляпы, канотье или панамы.
Девушки и женщины, шедшие утром на работу, одеты были преимущественно в
цветные блузки, атласные или сатиновые, и очень длинные юбки-плиссе, которые
расширялись книзу и прикрывали высокие ботинки. Чулки на них были шерстяные
или нитяные, но их не было видно. Свежесть этого 6 октября побудила
некоторых дам появиться в горжетках и жакетах.
Корректного вида господа, читая газеты в автобусах, отходивших в девять
утра, беглым взглядом приветствовали подвиг Райта и хмурили брови, читая
реляции "исторического дня". Приводились сравнительные данные об армиях
болгарской и турецкой. Расценивались дружественные отношения, союзы,
симпатии. Легко было видеть, что это событие раскалывало Европу на два блока
по плоскости, которую определили семь лет дипломатии.
На второй странице корректного вида господа и бережливые чиновники
видели такой неприятный заголовок:

ПАНИКА НА БИРЖЕ

Турецкие и сербские фонды потерпели крушение. Курс русских бумаг
значительно понизился. А между тем ни один из корректных господ, ни один из
бережливых чиновников не был лишен изрядного пакета турецких ценностей, а
также огромного компресса из ценностей русских. Что же до болгарских,
упавших на 3% приблизительно, то можно было удивляться и радоваться их
стойкости. Но они занимали мало места в портфелях. Молодым женщинам газеты 6
октября казались на редкость пустыми. Романтические преступления практически
сводились к нулю. Если даже г-жа Гудай растопила жаровню, а затем,
раздраженная этими приготовлениями, решила, что проще выброситься в окно, то
представлялось затруднительным объяснить ее самоубийство мучениями страсти.
История Фиделины Севильи и ее мошеннических проделок с завещанием не так
развивалась, как можно было надеяться. Не было никаких оснований думать, что
таинственный викарий, неосторожно доверивший ей крупные суммы, действовал
так из любви к прекрасной перуанке.

II

ЖИВОПИСЦЫ ЗА РАБОТОЙ. СПЯЩАЯ ЖЕНЩИНА

На улице Монмартр, хотя скоро девять часов, а за опоздание штрафуют,
несколько прохожих остановилось перед лавкой. За ними кишит улица, задевает
их своими движениями, тянет за собой, как течение реки - прибрежные травы.
Но временно они пустили корни.
Надо заметить, что лавка эта притягательна для глаз, как аквариум.
Большая витрина отделяет ее от улицы. За витриной происходят
необычайные вещи, обильно орошаемые солнечным светом. Трое мужчин в белых
блузах сидят спиною к улице. Перед каждым из них более или менее большое
поле, и они рисуют. В глубине лавки трое или четверо других мужчин заняты
такой же работой. Но они не выставлены напоказ.