"Жюль Ромэн. Детская любовь ("Люди доброй воли" #3) " - читать интересную книгу автора

я сейчас восстановлю нормальное освещение, оттого что вы милые парни.
- Но если скуфьи увидят, что только у них нет света, они, пожалуй,
догадаются...
- Нет! Все чисто в глазах чистых людей. А затем, я и себя не пощажу.
Свою комнату тоже оставлю под реостатом.
Коле исчез. Почти мгновенно свет восстановился. На столе Жерфаньона
светилась на перегибе страницы фраза:
"Лучше всех певший или плясавший, самый красивый, самый сильный, самый
ловкий или самый красноречивый приобретал наибольшее уважение; и это был
первый шаг к неравенству и пороку...".
Он с некоторым раздражением перевернул страницу. Курсивом набранная
фраза остановила на себе его взгляд:
"Ибо, согласно аксиоме мудрого Локка, не может быть обиженных там, где
нет собственности".

* * *

Бюдисен бесшумно встал, поставил на полку единственную книгу со своего
стола, взял из шкафика котелок, из угла комнаты зонтик, пожал руку сначала
Жалэзу, потому Жерфаньону, сказав им "до свиданья" теплым и вялым тоном, и
ушел, держа зонтик перед собою, как слепец держит палку.
Жерфаньон и Жалэз остались одни. Жалэз отодвинул свои книги и бумаги.
Теперь он перелистывал книгу в желтой обложке.
Жерфаньон к нему подошел:
- Что ты читаешь?
- Ничего... мне припомнились некоторые места из Бодлера, и я хотел их
перечитать.
- А это что?
Жерфаньон показал на столбик книг, отодвинутых в угол стола.
- Я развлекался.
- "История астрономии" Деламбра... "О понятии физической теории от
Платона до Галилея"... "Звезды"... "Небесная механика"... Ты занимаешься
астрономией?
- Астрономией я не занимаюсь. Но мне случилось недавно думать об этих
вещах. А мечтать впустую, признаюсь, я не люблю... Мечтать о звездах, как
девушка у Франсиса Жамма, я не желаю именно потому, что придаю значение
своим мечтаньям... Я выражаюсь темно. Ты меня понимаешь?
- Кажется, понимаю.
- Это зависит от степени уважения к собственным мыслям. Если у
какого-нибудь господина есть мысли и он смутно сознает, что они, вероятно,
обесценены, не имеют в настоящее время значения, но ленится навести справки,
проверить их, удовлетворяется ими и, пойми меня, по существу их презирает,
то этот господин мне противен.
- Этот господин - это почти все люди.
- Верю... Я же часто повторяю себе вот что. Я говорю себе: "Та или
другая идея, в данный миг у тебя возникшая, не отжила ли свой век
окончательно в каком-либо уголке человечества?" Я подчеркиваю -
окончательно. "Потрудились ли бы еще задержаться на этой идее десять или
пятнадцать лучших человеческих умов?" Некоторые идеи Гераклита еще не
окончательно устарели. Но, например, строение солнечной системы... Меня