"Ромен Роллан. Николка Персик" - читать интересную книгу автора

Ах, подлый петушок!
И вот яростная моя подруга, приблизившись, оглушает меня своей вечной
песнью: - Что ты здесь делаешь? Что валандаешься? Верхогляд проклятый! Чего
встал, разинув пасть, подобно колодцу? Ты птиц небесных пугаешь. Чего же ты
ждешь? Того ли, что жареный жаворонок или плевок ласточки попадет тебе прямо
в рот? А я-то пока убиваюсь, потом обливаюсь, из сил выбиваюсь, как старая
кляча, угождая тебе, урод!
- Что же, бедная женщина, таков жребий твой! - А вот нет, нет!
Всевышний не предполагал, что на нас ляжет вся работа, а что Адам, заложив
руки за спину, пой- дет себе гулять беззаботно. Я хочу, чтоб он тоже
мучился, и хочу я, чтоб он скучал. Сам Бог пришел бы в отчаяние, если б было
иначе, если б Адам веселился. Но, по счастью, я здесь и мне, мне поручено
исполнять его святые желанья.
Перестанешь ли ты смеяться? Работай, работай, коль хочешь быть сытым.
Он словно не слышит! Ну, пошевеливайся...
Я отвечаю с кроткой улыбкой:
- Да, разумеется, моя красавица. Грех сидеть дома в такое прекрасное
утро.
Возвращаюсь в мастерскую, кричу подмастерьям:
- Друзья, мне нужна гибкая, гладкая, твердая доска. Посмотреть иду, не
найду ли такую на складе у Рейка. Эй, Конек, Шутик! Пойдемте выбирать.
Мы втроем вышли. А старуха моя все кричала. Я сказал:
- Пой, милая, пой.
Но это был излишний совет. Что за музыка! Я стал свистнуть, чтобы
дополнить ее.
Добрый Конек говорил:
- Что вы, хозяйка, можно подумать, что мы отправляемся в длинное
путешествие! Через четверть часа будем дома.
- Этому разбойнику, - ответила она, - никогда нельзя довериться.

x x x

Было девять часов. Мы шли в Беян, - путь недолог. Но на мосту
Бевронском мы остановились (это вежливости долг), чтобы приветствовать Фиту,
Треску и Гадюку, которые начинали день с того, что глядели на протекающую
воду. Побранили, похвалили погоду, потом пошли дальше, как и полагается.
Люди мы добросовестные, выбираем путь кратчайший, не разговариваем с
встречными (правда, что ни одного и не было). Но только живо воспринимая
красоту природы, любуешься небом, первыми весенними ростками, - а там в
овраге цветет яблоня, там скользнула ласточка, - останавливаешься,
рассуждаешь о направленье ветра... На полпути вспоминаю вдруг, что я еще
сегодня не видел Глаши. Говорю:
- Идите себе. Мне нужно сделать крюк. У Рейка я вас догоню.
Когда я пришел, Марфа, дочь моя, занималась тем, что мыла, воды не
жалея, лавку свою, но это не мешало ей болтать, болтать, болтать то с тем,
то с другим, с мужем своим, с приказчиками да с Глашей, да с двумя-тремя
зашедшими кумушками, хохотала она во все горло и непереставала болтать,
болтать, болтать. Кончив, она с размаху выплеснула ведро на улицу. Я стоял
близ порога, любуясь ею (у меня и сердце и глаза радуются всякий раз, как я
гляжу на это яркое мое созданье), и таким образом поток воды хлестнул меня