"Ромен Роллан. Кола Брюньон" - читать интересную книгу автора

- О господи, если бы это могло помочь! - восклицает кюре.
- Я Марго оклеветал, она лучше всякой женщины. Ее язык хоть иногда на
что-нибудь полезен.
- А на что, дедушка?
- Когда подходит волк, она кричит...
И вдруг при этих словах сорока подымает крик. Она злится, она бранит-
ся, бьет крыльями, кружит в воздухе, осыпает поношениями кого-то или
что-то там, в Армской долине. На лесной опушке ее пернатые кумовья, кук-
ша Шарло и ворон Кола, отвечают ей таким же резким и раздраженным голо-
сом. Люди смеются, люди кричат: "Волк! Волк!" Никто этому не верит. Все-
таки идут взглянуть (верить - хорошо, видеть лучше)... И что же видят?
Батюшки мои! Отряд вооруженных людей, которые рысью поднимаются в гору.
Мы их узнаем. Это эти разбойники, везлэйские войска, которые, зная, что
наш город никем не охраняется, решили застигнуть сороку (только не эту)
в гнезде!..
Вы понимаете сами, что мы не теряем времени на их созерцание! Все
кричат: "Спасайся, кто может!" Толкотня, давка. Улепетывают со всех ног,
по дороге, через поля, кто стремглав, кто на обратной стороне собствен-
ной особы. Мы трое вскакиваем в тележку с осликом. Словно понимая, в чем
дело, Магдалинка летит стрелой, подхлестываемая, что есть мочи, кюре Ша-
майем, который от волнения чувств начисто забыл про уважение, подобающее
ослиной сидне, отмеченной знамением креста. Мы катим в потоке людей, ко-
торые орут, как зарезанные, и, покрытые пылью и славой, первыми въезжаем
в Кламси, опережая остальных беглецов. Мы мчимся вскачь, тележка громы-
хает, Магдалинка летит, кюре подгоняет, мы проносимся через Бейанское
предместье, крича:
- Враг идет! Поначалу люди смеялись, глядя на нас. Но скоро они поня-
ли. И тотчас же все превратилось словно в муравейник, куда воткнули пал-
ку. Всякий метался, выбегал, возвращался, опять выбегал. Мужчины воору-
жались, женщины укладывали пожитки, вещи громоздились на тачки, в корзи-
ны, все население предместья, покинув своих пенатов, хлынуло в город,
под защиту стен; сплавщики, как были, в нарядах и личинах, рогатые, ког-
тистые, пузатые, кто в виде Гаргантюа, кто в виде Вельзевула, бросились
к бастионам, вооруженные баграми и острогами. Так что, когда авангард
господ везлэйцев подошел к стенам, мосты были подняты, и по ту сторону
рвов никого не оставалось, кроме нескольких горемык, которым терять было
нечего, а потому нечего и спасать, да короля рогачей, нашего друга
Плювьо, забытого своей свитой, который, накачавшись до горлышка и
пьяный, как Ной, сопел на своем осле, держа его за хвост.
И вот тут-то и познается вся выгодность иметь своими врагами францу-
зов. Другие остолопы, немцы, швейцарцы или англичане, которые думают жи-
вотом и соображают к троице то, что им скажешь постом, решили бы, что
над ними глумятся; и я бы полушки не дал за шкуру бедного Плювьо. А у
нас понимают друг друга с полуслова: откуда люди ни явись, из
Иль-де-Франса или из Прованса, из Шампани или из Бретани, будь это гуси
из Боса, ослы из Бона или зайцы из Везлэ, сколько бы они ни дрались, как
бы ни старались, в хорошей шутке наш брат француз всегда находит вкус...
При виде нашего Силена весь неприятельский лагерь заржал, носом и ртом,
глоткой и нутром, сердцем и животом. И, клянусь святым Геласием, видя,
как они хохочут, мы сами лопались от смеха на своих бастионах. Затем мы