"Сергей Рокотов. Нечто под маской (Повесть)" - читать интересную книгу автора

ни отдыха, ни покоя. И после смерти Витеньки Удищева более надежного
человека у Бермудской не было. В этой же истории, зная жадность и прыть
Шмыдаренко, Ольга Александровна пыталась действовать без его поддержки, в
одиночку, довольствуясь жалкой помощью "шестерок" - сына Степана и
побирушки-урода Федьки. Но поскольку с такими помощниками это оказалось
невозможным, пришлось в некоторой степени ставить в курс дела и Андрюшу. А
тому палец в рот было класть никак нельзя. Услышав о выгодном дельце, он
сразу же оказывался в гуще событий и пытался стать главным действующим
лицом. Требовались огромные усилия, чтобы сдержать этот могучий напор и в
то же время убедить его помогать. Андрюшу только попросили подкупить Ритину
соседку Юлию Павловну, чтобы она сообщала о всех, кто приходит к Рите, а
потом, когда Федька стал делать не то, что нужно, припугнуть его. "Зачем
тебе все это?" - округлил глаза Шмыдаренко. - "Ненавижу её, заразу, дочку
нарышкинскую, хочу Степку ей на шею посадить, тяжело мне, Андрюшенька,
устала я от него", - вздохнула Бермудская. - "Да?" - спросил Шмыдаренко, и
глаза его стали совершенно оловянными. Ольга Александровна поняла, что он
не поверил ей ни на один грамм. Видимо, поэтому и пугал он тогда в машине
Федьку совсем нестрашно, хотя умел говорить и действовать по-другому.
Просто Андрюше было нужно либо все, либо ничего. А любовь престарелой
поэтессы ему теперь и вовсе была не нужна. Ему нужны были только наличные,
только наличные...
- Нет, Андрюха, - вздохнула Бермудская. - Этот урод творит что-то
совсем не то. Он не пугает Ритку, он хочет предупредить её. И вот ещё что -
появился некто Дьяконов Игорь Николаевич, бывший мент, капитан. Он
постоянно отирается не там, где нужно. Сегодня я имела удовольствие с ним
познакомиться в нашем дворе, он что-то вынюхивал про меня у соседей, вчера
он подвез до дома Риту. Сейчас она выскочила на улицу явно для встречи с
ним. Она наняла его, надо что-то делать...
- Что? - равнодушным голосом спросил Шмыдаренко.
- Хочешь сказать, сколько? - усмехнулась Бермудская.
- Работаю из половины, - лаконично заявил Андрюша.
- Ты что, в курсе? - поразилась Ольга Александровна.
- Обижаешь, Оленька, обижаешь... Неужели ты полагаешь, что я дурее
тебя? - рассмеялся Шмыдаренко. - Я уже навел справки. Богатое дело затеяла,
умница ты моя... И можешь рассчитывать на мою всемерную поддержку.
Государственную премию я тебе организовал? Как я тогда все обтяпал, самому
приятно вспомнить... Горжусь, врать не буду...
- Прекрати! - схватилась за голову Бермудская. - Болтаешь такое по
телефону!
- Что, Оленька, нервы? Брось, не переживай, дела давно минувших
дней... Иных уж нет, а те далече... Теперь-то что дергаться?
Бермудская вздрогнула, вспомнив, как незадолго до решения о
присуждении Государственной премии, скоропостижно скончался явный фаворит в
борьбе за премию поэт Ларичев, у которого Шмыдаренко работал литературным
секретарем. Витенькины порошочки плюс полное доверие, которое оказывал
Ларичев своему верному помощнику, сделали дело. Инфаркт Ларичева и премия
Бермудской стали его итогом. За усердие Бермудская пробила любовнику
квартиру в престижном писательском доме.
- Половина - это не разговор, - пробасила Ольга Александровна. -
Наглеешь, Андрей Алексеевич.