"Сергей Рокотов. Кто последний за смертью?" - читать интересную книгу автора

занимать-то? Нет ведь ничего. Кушать будешь? - спросила мать. Почему бы и
нет? Там меня кормили одними обещаниями.
Отец заметил, что, несмотря на мрачный вид, настроение сына заметно
улучшилось.
Кирилл быстро поужинал и лег спать.
Когда мать встала, он уже сидел на кухне, пил кофе и курил. Доброе
утро, Кирилл. Доброе утро, мама. Ты знаешь, я думаю, а не поехать ли нам,
действительно, на несколько дней на дачу. Устал я - сил нет. Хочется
отвлечься ото всего, подышать воздухом, на лыжах походить. Машина на ходу,
давай, соберем Вику и поедем. У тебя еще отпуск? Пока да, но что дальше
делать, не знаю. Придется, видимо, увольняться. Наверное, мама, - устало
произнес Кирилл. - Придется тебе выходить на пенсию. Выйду, мне ведь уже
пятьдесят восемь. Жалко, правда, работу бросать, ты не представляешь себе,
как жалко.
Вышел из комнаты и отец. Попили вместе кофе и решили, что завтра
Кирилл с матерью и Викой поедут на несколько дней на дачу.
Доехали хорошо. Ясная февральская погода, прекрасная машина, отличная
дорога. Со стороны могло показаться - едут люди, у которых все хорошо.
Иномарка, дубленки, меха... Мать, сын, внучка... Кто бы знал, что таится в
душах этих вроде бы благополучных людей...
На даче Кирилл как-то оживился. Они хорошо покушали, погуляли. А на
следующее утро он пошел ходить на лыжах. Вернулся разрумянившийся, веселый.
Мать просто не узнавала его. Он играл с Викой, чего давно уже не было,
шутил с матерью, даже взялся приготовить мясо. Вытащил из холодильника
бутылку водки и предложил матери выпить за хорошим обедом. Мать
порадовалась его настроению, они вместе приготовили обед, сначала мать
накормила Вику, потом сели за стол вдвоем. Кирилл разлил по рюмкам водку.
Ты извини меня, мам, за тот разговор. Я был тогда совершенно не в себе.
Понимаешь, наверное, ты права насчет Лены, но я не могу выбросить ее из
сердца. И ты лучше мне о ней вообще не напоминай. Хорошо? Хорошо, сынок,
хорошо, - поддержала его мать. - Я тоже тогда погорячилась. Нельзя так по
живому - видимо, хирургическая привычка. Давай, мам, выпьем за все хорошее!
За нашу Вику, за н а ш у Вику...
Они подняли рюмки, и тут прозвучал телефонный звонок. Кирилл быстро
дернулся с места, но телефон был ближе к матери и она подняла трубку. Тебя,
- сказала она. - Голос какой-то с акцентом, вроде бы, иностранец. Да? -
Почему-то это встревожило Кирилла, но он быстро взял себя в руки. Взял
трубку. Да...Да... Да, да, это я, Кирилл. Здравствуйте. Да? Очень хорошо,
очень хорошо... Во сколько? Буду. Да, на машине. Буду, буду. Ладно, до
встречи...
Нина Владимировна заметила, как волнуется Кирилл. Его лицо покраснело,
потом опять побледнело. Глаза блестели каким - то нездоровым огнем. Кто
это? - спросила мать, когда он положил трубку.
- А? Это-то? А... Это мой знакомый, он немец. Знакомый еще по старой
работе. Его зовут Вильгельм. Хороший парень. Он из Нюрнберга, из Баварии.
Мне надо с ним встретиться. Прямо сейчас? Ну не то, чтобы сейчас. Попозже.
Я успею пообедать. Но вот пить не придется, извини. Я приеду вечером, а,
может быть, завтра утром. Тогда и выпьем. Но почему такая срочность? Ты же
приехал сюда отдохнуть от всяких дел. Видишь ли, мам, Вильгельм бизнесмен.
У него в России бизнес. Они торгуют немецкой мебелью, в основном, кухнями.