"Сергей Рокотов. Кто последний за смертью?" - читать интересную книгу автора

Буду... Приеду. Положил трубку и сказал матери: - Вызывают для беседы.
Личной, так сказать. Поеду, что делать? А это не опасно? - вдруг спросила
мать. Да нет, - поморщился Кирилл. - Почему это должно быть опасно? Это же
не.... Ну, не те, которые грозились голову отрезать... Это отвратительно и
унизительно. А опасного ничего нет. Ладно, пойду одеваться и приводить себя
в порядок. При такой встрече внешний вид имеет большое значение. И
заведется ли еще машина? Больше месяца уже не ездил.
Кирилл долго приводил себя в порядок, брился, принимал душ, чистился,
примерял рубашки, костюмы. Побрызгался французским одеколоном, причесал уже
отросшие волосы, потом спустился в гараж и долго возился с машиной. Потом
опять поднялся в квартиру. Ну все. Машина завелась. Поеду. Скажи хоть, куда
едешь, - беспокоилась мать. Еду в офис Интербанка, это на Севастопольском
проспекте. Название, конечно, громкое - а это всего лишь маленький
коммерческий банк. Мне назначил встречу директор банка. Да ты не
беспокойся, скоро приеду. - Одернул длинную дубленку, криво ухмыльнулся и
произнес: А и случится что, кому же жалеть о таком ничтожестве, как я.
И, не дав матери произнести ни слова в ответ, хлопнул дверью.
Кирилла не было весь день. Когда стало темнеть, мать потеряла покой.
Она позвонила на работу мужу. Рассказала, в чем дело, попросила приехать.
Через некоторое время приехал Владислав Николаевич. Что-то случилось,
Владик, что-то случилось. Я больше не могу, что за напасти преследуют нашу
семью! За что все это нам?! Как можно воспитывать девочку в таких
условиях?! Успокойся, Ниночка, успокойся... Странно, что Кирилл даже не
догадается позвонить... - говорил отец, умалчивая о том, что он навел
справки и узнал, что никакого Интербанка на Севастопольском проспекте нет и
в помине. Жене и так было тяжело. - Вообще-то, ты не очень переживай, -
добавил он. - Это в его правилах, правилах законченного эгоиста.
Ты не знаешь, Владик, между нами произошел такой неприятный разговор.
Я после него места себе не нахожу. Я, наверное, тоже была неправа, била по
самому больному месту. Не надо было упрекать его этой шлюхой. Он сам
переживает больше всех. А эгоистом он стал, потому что мы с тобой его таким
воспитали. Мы не готовили его к трудностям, он вырос в тепличных условиях,
он считал, что при всех обстоятельствах должен жить богато, широко, при
этом не прилагая никаких усилий. Он всю жизнь искал легких путей. А
столкнувшись с трудностями жизни, сник и дался. Теперь он ни на что не
способен. Он в полном отчаянии. Да, пожалуй, ты права, Нина. Я чувствую
большую вину и за собой.
Так просидели до двенадцати часов ночи. Уложили спать Вику, поужинали,
посмотрели телевизор. А от Кирилла никаких сведений не было. Иди спать,
Нина, - сказал Владислав Николаевич. - Иди, ты устала, а я еще посижу. Да
что ты?! - крикнула мать. - Какой там сон? Я не знаю, что с нашим Кирюшей,
может быть, его уже убили, а ты говоришь - иди спать. Буду ждать всю
ночь...
Всю ночь, однако, ждать не пришлось. В половине первого пришел Кирилл,
бледный, усталый, мрачный. Ну что?! Как там? - бросилась к нему мать. Да
все нормально, - ответил Кирилл. Добился еще отсрочки. Да? - подозрительно
посмотрел на него отец. - В Интербанке был? Да, - немигающим взглядом глядя
в глаза отцу ответил Кирилл. - В Интербанке. Ну, ну. А что так долго? Дела
были. Ездил по людям, просил помощи. Ну и как? Да так, с переменным
успехом. Так, обещают, восторгов, понятно, никто не испытывает. Подо что