"Мэрилайл Роджерс. Песня орла " - читать интересную книгу автора

похожих на тени, - печальных свидетелей его слов, столь недвусмысленно
касавшихся их самих. Он внутренне выбранил себя за опрометчивое
первоначальное решение - абсолютное неприменение силы по отношению к
побежденным. Несмотря на свое положение победителя, он решился на
значительные и благородные уступки, вместо того чтобы заставить покоренного
сакса стоять перед ним, если понадобится, даже и на коленях, он сам, сам
пришел в его спальню, принадлежавшую, между прочим, отныне и навеки ему,
доблестному Годфри, - и вот теперь он стоит перед сломленным врагом в виде
неловком и жалком, как будто роли их странным образом вдруг переменились.
Лицо норманна медленно багровело от гнева.
- И на Святом Кресте поклянешься ты сейчас, что даруешь единственному
оставшемуся в живых моему сыну небольшой клин земли все на той же западной
границе... - Взор Сайварда обратился к невысокому, но крепкому мальчику лет
четырнадцати, и глаза его затуманились. Старший сын сакса, сражавшийся на
стороне Гарольда Годвинсона, пал от норвежского меча, и теперь старик
надеялся, что его рабская покорность этому молодому надменному норманну
когда-нибудь спасет жизнь его последнему мальчику, и поэтому так отчаянно
торговался он за его будущее.
Годфри тоже повернулся в сторону отрока, грустно и горестно смотревшего
на врага и слушавшего обещания о выделении ему малой толики из тех
необозримых земель, наследником которых он когда-то имел полное право стать.
В глазах юного Озрика блестела ледяная ненависть, и немало ожесточенных
секунд прошло, прежде чем окончилась битва взоров не желающих уступать друг
другу мальчика и завоевавшего его страну победителя.
Эта часть договора особенно не нравилась Годфри, и только острый ум,
доставшийся почти нищему сыну норманнского дворянина, да его вера в
правильность решений могучего Вильгельма не дали жестокому отказу подняться
от сердца к губам. Не причинив особого вреда своим проверенным в боях
воинам, он мог в ту же минуту приказать скрутить умирающего Сайварда, его
несовершеннолетнего сына, а заодно и всех их плохо обученных и бедно
вооруженных сервов... Но кто тогда станет обрабатывать земли? Хуже того: те,
кому удастся выжить, все равно предпочтут труду на благо чудовищного
монстра, жестоко, без нужды убившего старика и ребенка, благородную или даже
неблагородную смерть.
- Клянусь. И клятвой этой я жалую Озрику субфеод Нортленд.
В серых глазах мальчика полыхнуло пламя ненависти, смертельной, как
отточенное лезвие.
- Однако дар сей дается по норманнским законам, и, прежде чем Озрик
вступит во владение Нортлендом, он будет обязан присягнуть на верность мне
как своему сеньору. Кроме того, присягой своей он примет на себя и ряд
обязанностей.
- Все будет сделано по твоему требованию. - Сайвард печально опустил
голову. Озрик же, несмотря на явное разочарование, все же несколько
приободрился, ибо он был младшим сыном и на управление землями не
рассчитывал никогда. Иными словами, теперь ему оставалось лишь благодарить
отца за то, что тот сумел все устроить таким достаточно безболезненным
образом.
Но покорность старика сменила в его душе благодарность на злость, и
взгляд серых глаз вновь дерзко и вызывающе обратился на норманнского рыцаря.
Годфри с трудом сохранил самообладание под этим тяжелым взглядом, но с