"Виктор Робсман. Царство тьмы (Рассказы и очерки бывшего корреспондента "Известий") [H]" - читать интересную книгу авторастанции Теджен. И уже без будущего, с разрушенной надеждой я возвращаюсь
домой "строить социализм". {90} В гостях у Тамерлана I На вокзальной площади Самарканда полно людей. Все неподвижно и покорно ожидают своей очереди на билет, как будто такой порядок заведен навсегда, и иначе быть не может. Они привыкли, обжились на этой привокзальной площади, и уже никто не спешит к поезду. У всех развязаны узлы, раскрыты чемоданы, разобраны и выставлены наружу домашние вещи со всяким неприглядным хламом, как на толкучке. Здесь же на площади варят чай в жестяных чайниках, пекут лепешки на древесных углях, играют в карты или нарды, и несмотря на пылающую жару пьют водку стаканами. Быстро пьянея, они сразу засыпают мертвым сном. Горячее солнце сжигает мысли и желания. Нигде не видно бодрых, жизнерадостных людей. Не слышно птиц, притаившихся на голых ветках. Всех клонит ко сну. В ожидании извозчика, я с трудом преодолеваю дремоту, стоя на открытом месте. - Лошадь здесь дороже паровоза... - произносит раздраженный пассажир, приглашая меня присесть среди дороги на его деревянный сундучек. {91} - Да, - продолжает он, - лошадь можно съесть, а машину нельзя .. . Не знаю, шутит ли он или говорит правду, но извозчика все еще нет, как будто, на самом деле, съели по дороге его лошадь. Не скоро показывается завернутый в теплый стеганный халат. Толпа шумно бросается к нему, но не многим удается взять с боя место. - Зачем скандал? - равнодушно говорит узбек, и обещает к вечеру всех нас доставить в город. Наконец, кляча везет меня в красную чайхану, напоминающую снаружи средневековую развалину. Несмело вхожу я внутрь и сразу слепну. От лежащих на нарах одеял и верблюжьего войлока под ногами слышится удушливый запах разложения. Привыкнув к темноте начинаю различать среди наваленных одеял и подушек угрюмых узбеков со сверкающими глазами. Они сидят свернувшись и видимо скучают. Вертлявый мальчуган, весь в струпьях, с красными больными глазами, несет мне на подносе костер с дымом, из которого выглядывает обуглившийся глиняный чайник с отбитым носом. Бедность делает людей подозрительными и робкими. Глядя на них, я тайком достаю из своего вещевого мешка кусочек сахара и крадучись подношу его ко рту. Но добрые люди советуют мне быть осторожней. - Вы здесь человек новый, - говорит придвигаясь ко мне незнакомый узбек в нарядном халате, одетом на голое тело. - Разве {92} можно показывать сахар на людях, когда все здесь носят при себе острые ножи? Спрячьте! - настаивает он, проявляя какое-то странное волнение, точно я держал в руке не сахар, а слиток золота. И хитро усмехнувшись, он шепчет мне на ухо, чтобы никто не услышал: - За такой кусок сахара, и если прибавить к нему еще осьмушку чая, вы сможете здесь купить красивую жену... |
|
|