"Роберта Джеллис. Вересковый рай ("Хроники Роузлинда" #5) " - читать интересную книгу автора

ухаживания и столь же горячо предложила ему свою бескорыстную дружбу,
заставили Саймона надолго отвлечься от того тяжелого разговора, что
происходил сейчас, в доме, где собрались те, кого Саймон любил больше всего
на свете, те, ради которых он пожертвовал бы собственной жизнью не
раздумывая.
Еще утром, перед завтраком, когда он встретился с Джоанной, разговор
сразу перешел на высокие тона.
- Ты убьешь папу! - прошипела Джоанна, как только Саймон коротко
изложил сестре то, что он собирался предпринять.
- А я умру от чувства разочарования и безысходности, если не выложу все
начистоту! Бароны не должны мириться с таким поведением короля! - огрызнулся
Саймон, но его голос прозвучал приглушенно, и при этом он бросил быстрый
взгляд в сторону лестницы, где в любой момент могли появиться отец с
матерью.
Сдерживать Саймона - то же, что и пытаться ухватиться за черного
леопарда, изображенного на его щите. Джоанна будто почувствовала, как
напряглись его твердые как сталь мускулы, и непроизвольно отстранилась от
брата.
Однако Саймон не позволил дать волю своему раздражению. Глаза его
полыхали мерцающим зеленовато-золотистым светом, зубы были сжаты, тонкие
ноздри выдавали напряжение. "В гневе он просто великолепен, - отметила про
себя Джоанна, - а его мужская красота заставляет трепетать женское сердце.
Воистину, он взял все лучшее от своих родителей".
- Иэн не так слаб, как ты думаешь, - громко произнес Адам, чтобы хоть
немного разрядить напряжение. В его голосе прозвучала извиняющаяся нотка,
хотя глаза тоже смотрели на лестницу. Адам обожал своего отчима, но вместе с
тем не допускал и мысли о том, что Иэн старел, и втайне боялся, как бы любое
напряжение в действительности не оказалось слишком сильным для него.
- Джоанна совсем не это имеет в виду, - произнесла Джиллиан. Ее голос
не имел ничего общего с напоминающим звук хлыста голосом Джоанны, но за
внешней мягкостью в нем ощущалась скрытая сила. Четырнадцать лет счастливого
брака с Адамом превратили ее из робкой, всегда чего-то опасающейся девушки,
в сильную, хотя и сдержанную, женщину. - Вы прекрасно знаете Иэна, -
продолжила она. - Он будет верен до конца слову присяги. Ты пронзишь его
сердце, Саймон, если открыто выступишь против короля.
- Почему?! - в запальчивости выкрикнул Саймон. - Я не присягал на
верность Генриху! Разве вы не видите, что он собирается превратить вас в
рабов?!
Джиллиан недоумевала: что случилось с Саймоном? Он всегда отличался
мягкостью характера и отсутствием интереса к политике. В нем было что-то
непонятное, можно сказать, дикое, не в обычном смысле - в отношении выпивки
или азартных игр, а в том, как равнодушно он относился к практическим делам.
В отличие от остальных членов своей семьи он совершенно не интересовался
землей и мало что понимал в вопросах управления поместьем. Он просто не
желал обременять себя подобными мелочами. Поэтому его не заботили поступки
короля, но после того, как Генрих освободил от службы представителя графа
Пемброкского, на что не имел никакого права, Саймон поднял шум на весь
Уэльс, требуя, чтобы его семья бросила вызов королю.
- А я присягал!!! И пока что в своем уме, Саймон! - прорычал Адам. - Не
может быть и речи о нарушении клятвы, если мы откажемся явиться на это