"Роберта Джеллис. Песнь сирены ("Песня" #1) " - читать интересную книгу автора

за собой в комнату и закрыла дверь.
- Что, черт побери, с тобой случилось, Элизабет? - пробормотал Вильям,
когда они остались одни.
- Ничего со мной не случилось. Я прекрасно себя чувствую, - весело
ответила она.
Эта комната была освещена лучше, чем приемный зал, и Вильям едва
сдерживал дыхание. Он видел сияние глаз Элизабет, больших, темно-зеленых
глаз такого странного цвета, какой бывает в неглубоких местах над
бледно-золотистым песком. Нос Элизабет был слегка длинноват, а рот немного
великоват для ее тонкого лица. Она больше походила на шаловливого эльфа, чем
на сказочную принцессу. Все было в ней совсем земным: приятная брюнетка с
необычного цвета густыми волнистыми волосами. Сейчас они были спрятаны под
головным убором, но маленькие прядки, выбивавшиеся то здесь, то там, чудесно
обрамляли лицо и образовывали прелестные завитки на лбу.
- Возможно, ты не можешь выставить отсюда эту дрянь, - начал Вильям
сдавленным голосом, - но никто не заставляет тебя обходиться с ней вежливо
или терпеть попытки занять твое место.
"Дорогой Вильям, - думала Элизабет, - ты всегда поступаешь правильно".
У Моджера в крепости всегда имелись одна или две женщины, но они были
поумнее, и старались не попадаться на глаза. А Эмма просто слишком глупа для
этого. Она ничего не стоит, Элизабет хорошо понимала это. И, тем не менее от
таких вещей, демонстрируемых открыто, становится очень больно и стыдно. Гнев
Вильяма делал это забавным, но ничего смешного здесь не было.
- Она не может занять мое место, - ответила Элизабет. - Она знает, что
у Моджера нет таких намерений. - Элизабет замолчала, разглядывая Вильяма, а
затем тихо добавила: - и почему я не должна быть вежливой с ней? Она
оказывает мне огромную услугу.
Вильям встал и молча посмотрел на нее. В течение десяти лет они часто
встречались, иногда были совсем одни, как сейчас, но все же ни разу не
сказали друг другу ни одного сокровенного слова. Конечно, никогда прежде
любовница Моджера не встречала Вильяма, как хозяйка дома. Он понимал, его
недовольство поведением Элизабет разбивается о стену, выстроенную ей вокруг
себя. Она давно определилась в своих чувствах к мужу. Это было опасно,
чрезвычайно опасно, но Вильяма беспокоило совсем не это.
- Отвратительно, - сказал он дрожащим голосом. - Моджер мог бы по
крайней мере держать ее в деревне.
И без того сказав уже слишком много, Элизабет отбросила теперь всякую
осторожность и благоразумие.
- Но Моджеру так нравится. Если бы случилась холодная или дождливая
ночь, и он не захотел бы никуда ехать, тогда... Нет! Лучше уж пусть Эмма
будет здесь.
Понимая, что это безумие, способное сломать всю его жизнь, Вильям
сделал шаг к Элизабет и обнял ее. Он был почти уверен, что она закричит или
оттолкнет его, но Элизабет не сопротивлялась и лишь откинула голову для
поцелуя. Губы были такими же сладкими, теплыми и желанными, как двадцать лет
назад. Совершенно опьянев от счастья, ничего не видя и не слыша вокруг,
Вильям сжимал ладонями ее лицо, целуя глаза, щеки, подбородок и снова
возвращаясь к губам. И только песня звучала в его голове, песня его долгой
любви. Элизабет не оставалась безучастной к происходящему. Ее губы отвечали
ему, она обняла его одной рукой, а другой гладила шею, плечи, спину.