"Нора Робертс. Плата за красоту [love]" - читать интересную книгу автора

необыкновенной точностью.
Это была фигурка женщины в расцвете своей красоты, отдающей отчет в
силе этой красоты. Гибкое тело чуть откинуто назад, руки подняты, но уж
никак не в молитвенном порыве, отметила про себя Миранда. Глаза
полузакрыты от чувственного удовольствия, губы изогнуты в лукавой улыбке.
Она стояла на цыпочках, будто собиралась прыгнуть в душистую воду
бассейна. Или упасть в руки любовника.
Статуэтка буквально дышала чувственностью, и на какое-то мгновение
Миранде показалось, что фигура женщины излучает тепло, словно живая.
Патина, покрывавшая бронзу, свидетельствовала о почтенном возрасте
статуэтки, но ведь патина может иметь и искусственное происхождение.
Миранда прекрасно это знала. Но стиль художника подделать невозможно,
разве только сымитировать.
- Это, несомненно, знаменитая Смуглая Дама, - наконец сказала
Миранда. - Да, это - Джульетта Буэнодарни. В этом нет никаких сомнений. Я
видела множество ее портретов и скульптурных изображений. Но об этой
статуэтке я никогда прежде не слышала. Вряд ли я могла пропустить сведения
о ней.
Элизабет же внимательнейшим образом изучала не статуэтку, а лицо
дочери. Волнение, радость, вспыхнувшие на нем, были тут же спрятаны под
маской невозмутимости. Все шло именно так, как и предполагала Элизабет.
- Но ты ведь не сомневаешься относительно возраста статуэтки?
- Я-то не сомневаюсь. Но сейчас у меня еще нет достаточных оснований
утверждать, что она относится к пятнадцатому веку. - Миранда,
прищурившись, разглядывала статуэтку. - Любой одаренный студент школы
живописи мог скопировать это лицо. Я сама это делала неоднократно. - Она
поскребла ногтем сине-зеленую патину. Поверхностный слой был достаточно
плотный, но этого мало для окончательного вывода.
- Я начну прямо сейчас.

***

В лаборатории звучала музыка Вивальди. Стены помещения были выкрашены
в бледно-салатовый цвет, на полу - белый, без единого пятнышка линолеум.
Как в больнице. Каждое рабочее место в идеальном порядке, на столах -
микроскопы, компьютерные мониторы, склянки, банки, лотки с образцами.
Никаких личных вещей вроде семейной фотографии в рамочке или безделушек.
Все сотрудники в белых накрахмаленных халатах, с черной вышитой
эмблемой "Станджо" на нагрудном кармане.
Разговоры велись тихо и только при крайней необходимости. Лаборатория
работала как единый, прекрасно отлаженный механизм.
Элизабет требовала неукоснительного соблюдения порядка, а ее бывшая
невестка Элайза знала, как этого добиться.
В доме, где Миранда выросла, была примерно такая же атмосфера. Для
теплого семейного очага она не очень подходила, а вот для нормального
рабочего процесса - в самый раз.
- Ты давно здесь не была, - сказала Элизабет. - Но Элайза напомнит
тебе, как у нас организована работа. Разумеется, у тебя свободный доступ
во все отделы лаборатории. Я дам тебе коды и пропуск. А сейчас задело.
Миранда изобразила вежливую улыбку, когда оторвавшаяся от микроскопа