"Дженнифер Роберсон. Песнь Хомейни (Хроники Чейсули, книга 2)" - читать интересную книгу автора

немедленно отправился в путь - к дереву, расколотому молнией, чтобы забрать
спрятанные там меч и лук. Вооружившись, я сразу же почувствовал себя увереннее:
все-таки поездка в Жуаенну сильно потрепала мне нервы. Меч я повесил на пояс,
лук Чэйсули - за спину, и снова сел в седло терпеливого степнячка-пони.
Я ехал по заснеженным равнинам - из одного дома в другой дом, теперь моим
домом стала армия, где люди моей земли составляли и разрабатывали планы
действий, учились владеть оружием и выжидали. Я ехал туда, где было будущее
Хомейны. Ехал и думал
- как странно, что люди называют какую-то землю своей, когда боги создали
землю для всех...
Потом я подумал о Лахлэне и о его служении. Он рассказал мне, что служение
Лодхи не требует ни восхвалений, ни священнических облачений, ни прочих
подобных глупостей. Он говорил, что единственной его обязанностью было
рассказывать о Лодхи тем, кто пожелает слушать - но не принуждая их, лишь в
надежде, что они сами узрят и примут путь истинный. Я не препятствовал ему в
этом, хотя сам и верил в других богов, он никогда и ни к чему не принуждал
меня, и я был благодарен ему за это.
В лазурном небе солнце сияло ярким и радостным золотом, и снег в его лучах
сиял, словно шитый бриллиантами покров. Мой конек отфыркивался и был весь в
поту, я тоже изрядно взмок. К тому же грязь и жир, которыми я был умащен с
лихвой, воняли так, что единственным моим желанием стало - добраться до места и
вымыться, избавиться от этого смрада. Но с этим все равно придется подождать...
И тут я увидел их - темные силуэты на фоне сияющего неба. На вершине холма
четверо всадников, и солнце ослепительно сияет на серебре их кольчуг. Только
один был в темных одеждах, без доспехов и без меча.
Мое сердце забилось гулко и тяжело от недоброго предчувствия. Я не стал
браться за меч, проезжая по утоптанной тропинке, ведущей к холму: солиндцы
вольны действовать так, как им вздумается, я вовсе не собирался провоцировать
их. В глубине души у меня теплилась искорка надежды на то, что, быть может, все
еще и обойдется - возможно все это не имело отношения ко мне. Лучше не
привлекать их внимания.
Холм был от меня справа и чуть впереди. Я ехал, ссутулившись в седле,
стараясь не задеть гордости солиндцев и не привлечь их любопытства. Четверо по-
прежнему ждали на вершине холма - неподвижно, в молчании. Они наблюдали - и
наблюдали явно за мной.
Мой пони не ускорил шага. Я не пошевелился в седле - но чувствовал, кожей
чувствовал взгляды, прикованные ко мне. Я оставил холм по правую руку, слева от
меня протекал небольшой ручеек. Мой маленький скакун фыркнул, кажется, мое
напряжение передалось и ему.
Кольчуги воинов сверкали на солнце - теперь я был уверен в том, что это
солиндцы. Доспехи хомэйнов, более тусклые и темные, не так роскошно смотрятся
при свете дня - но и не выдадут воина в темноте, при свете звезд, когда нужно
надежно укрыться в подлеске или в кустарнике. Этому отец успел меня научить,
возможно, Беллэм был просто слишком уверен в неодолимости своего войска, чтобы
принимать. такие меры предосторожности.
Я продолжал двигаться вперед. Но вперед поехали и они.
Трое из них - те, что были в кольчугах.
Они спускались с вершины холма прямо ко мне, отрезая мне путь, я увидел,
что они обнажили мечи. Никаких переговоров, никаких случайных встреч на дороге
- им нужна была кровь, а я вовсе не собирался лить ее попусту.