"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

раздрае, а ты заставил меня отвлечься, посмешил меня, дал расслабиться.
Благодаря тебе, друг, я теперь могу разбираться со своими обстоятельствами с
относительной ясностью в мыслях.
- С достаточной ясностью, чтобы держаться подальше от малышки Сюзи?
- Ну-у...
Бобби укоризненно покачал головой.
- От души надеюсь, что вход в ад оборудован специальным въездом для
инвалидных колясок.
- Ежели нет, придется мне удовольствоваться раем. (В своей церебральной
базе данных, битком набитой этимологическим багажом (иные сказали бы
бременем, однако ровным счетом ничего тривиального нет в этих первоосновах
современного языка, что в расширительном смысле служат первоосновами для
современного сознания), он хранил сведения и о том, что английское слово
paradise, "рай", этимологически восходит к древнеперсидскому слову,
означающему "обнесенные стеной кущи", "огороженный фруктовый сад", - однако
глубинного смысла этого, при том, что от сирийского оазиса его отделяли еще
много месяцев, он, со всей очевидностью, пока не осознал.) Небеса или Аид,
если только в здании сыщется Коротышка Герман,
- Это joie de vivre.[111]
Они обнялись, да так пылко, что при виде этого зрелища у ковбоя-другого
брови так и ползли вверх. Бобби спустился по ступеням и оседлал "Харлей".
- Кстати, - бросил он, - можешь больше не напрягаться насчет того, что
сказать бабуле. Вчера вечером я с ней потолковал по душам, пока мы катались.
Считай, что все в порядке. Она спокойна и невозмутима, как снежный червяк в
оттепель.
Взревел мотор - и Бобби унесся прочь.

* * *

Уж какую бы там историю не скормил Бобби Маэстре, таковая сработала.
Свиттерс раскатывал по ее просторному дому на предельной скорости, выделывая
замысловатые фигуры слалома на заставленной мебелью полосе препятствий и со
свистом огибая углы, упражняясь и оттачивая свое мастерство, - Маэстра
улыбалась понимающе и одобрительно, едва ли не подмигивая. Ах, если бы
капитан Кейс-с-Неприятностями провел такой же инструктаж и с Сюзи!
Увы, как недвусмысленно намекал Бобби, на предполагаемую и
предвкушаемую страсть Сюзи инвалидное кресло произвело эффект самый что ни
на есть расхолаживающий. Когда в понедельник вечером та вернулась из школы
(не поздновато ли, подумал про себя Свиттерс) и обнаружила его прикованным к
креслу в материнской гостиной, она пронзительно вскрикнула в испуге - и
нерешительно шагнула к нему, вся такая разом посерьезневшая и озабоченная.
- Пустяки, мелкая неприятность в дебрях Южной Америки, - усмехнулся
Свиттерс, и девочка вновь просияла. Но когда он - по глупости, не иначе, -
признался, что по рукам и ногам связан надолго, если не навсегда, Сюзи вновь
шокирован но нахмурилась.
Не то чтобы она ему не сочувствовала. Au contraire.[112] С этого
мгновения и впредь она была сама предупредительность, сама заботливость;
однако ухаживала за гостем как сиделка, не как нимфа. Его бедственное
состояние пробуждало в девочке материнские и кормилицыны инстинкты -
качества сами по себе достойные восхищения, но, увы, отнюдь не те эмоции, по