"Том Роббинс. Свирепые калеки" - читать интересную книгу автора

которым страждал Свиттерс. И хотя эти огромные, напоенные морем глаза, эти
покерные фишки в подводном казино Нептуна по-прежнему взирали на него с
восхищением, кокетство в них уступило место жалости. Жалости! Худшему врагу
чувственности!
И это еще не все. Когда во вторник Сюзи опять не вернулась из школы
вовремя, Свиттерс осведомился у матери, Юнис, куда та запропастилась.
- О, - отвечала Юнис, - наверное, болтается где-то с Брайаном.
- Кто таков Брайан?
Мать улыбнулась.
- Кажется, у нашей малышки Сюзи завелся парень.

Свиттерсу пришлось пустить в ход все когда-либо усвоенные азиатские
техники дыхания и еще парочку, сымпровизированные специально для этого
случая, чтобы вытащить мозг из наполненной соусом "Табаско" купальни, в
кармазинные воды которой тот внезапно ухнул. Когда жжение и дрожь наконец
поутихли, он испытал своего рода облегчение при мысли о том, как все
складывается. И почти одновременно нахлынуло разочарование - настолько
глубокое, что Свиттерс едва не зарыдал. Что-то похожее на подобную смесь
облегчения и разочарования, должно быть, испытывает мотылек, когда задувают
свечу.
Но если Свиттерс думал, что навеки избавился от утонченной пытки
одержимости, если наивно полагал, что сама судьба предписывает ему сложить с
плеч это светоносное бремя, то он глубоко ошибался. Когда часов этак в шесть
Сюзи пришла из коридора в его комнату с баночкой "пепси" и тарелкой
шоколадно-ореховых пирожных, пришла в своей школьной форме (плиссированная
синяя юбочка и свободная белая блузка), пришла - и крохотный золотой крестик
ее искрился и сверкал, точно звезда востока над сдвоенными мечетями грудей
(ух ты, да они подросли! тот старый тренировочный лифчик их уже не удержал
бы), пришла - и круглая ее попка подпрыгивала вверх-вниз, точно две
кастрюльки в духовке, пришла - вместе со своей многознающей улыбкой и
бесхитростным взглядом, - он почувствовал, как по всему телу
распространяется желание точно раковая опухоль "сахарная вата", и мания его
на всех парусах устремилась обратно.
Сюзи поцеловала его в губы - но быстро и вскользь, без участия языка.
- Не вздумай слопать все эти пирожные прямо сейчас, а то ужинать скоро.
- Ты сама их испекла? - В своем воображении Свиттерс уже облизывал
ложку, потом ее пальцы, костяшки пальцев, запястья, предплечья...
- Ага, но типа не от начала и до конца. - Девочка присела на подушку. -
Если ты все равно торчишь в комнате, тебе бы в постель лечь, знаешь ли.
- Еще чего. Хотя в постель я мигом нырну, только скажи - если ты ко мне
присоседишься.
Сюзи покраснела - пусть лишь самую малость.
- Ох, Свиттерс! Ты та-а-а-акой нехороший!
- Ничего нехорошего тут нет, сплошная польза. Или вас ничему в этой
вашей учебной тренажерке не учат?
- В следующем году я перевожусь в обычную школу. Католическая школа...
ну, то есть я ужасно люблю духовные наставления и все такое, но большинство
правил та-акие дурацкие. - Сюзи обхватила пальчиками шею, иллюстрируя сим
загадочным образом интеллектуальную недостачу приходского устава. - Папа не
возражает, потому что он все равно отлучен от церкви - ну, знаешь, зато, что